— Однако, как я вижу, ты все же нашел время переодеться.
— Да, пока мой друг занимался экспертизой, я съездил на такси в свой отель. В конце концов не могу же я продолжать разгуливать по Манхэттену, вырядившись древнеримским полководцем!
— Но ты ведь понимал, что, увидев тебя в другой одежде, я догадаюсь о твоей отлучке.
— Да, но тебе и в голову бы не пришло, что я брал с собой Матисса: к тому времени картина бы как ни в чем не бывало висела на своем месте, понимаешь?
Наташа не обратила внимания на его вопрос. В эту минуту она размышляла о профессоре химии: интересно, не показалось ли тому странным, что Марк примчался с Матиссом под мышкой в такой час, да еще и одетый в римскую тогу? Объяснил ли ему Марк, как именно ему удалось заполучить картину? Наташа с содроганием представила себе, как эта парочка, перекидываясь шутками, хохочет над рассказом о его похождениях.
— Интересно знать, что это за профессор?
Марк покачал головой:
— Я бы предпочел сохранить его имя в тайне — если можно.
— Ну конечно, ты так благороден, не хочешь, чтобы еще кто-то нес ответственность за твои поступки!
Услышав слова «нести ответственность», Марк нахмурился, но вскоре его черты снова разгладились.
— Наташа, в том, что я сделал, нет ничего предосудительного. Мой клиент — компания «Такамура Групп» — имеет право на то, чтобы их предстоящую покупку оценил эксперт, которого выбрали они сами.
Наташа кивнула, не произнося ни слова. Марк воспрянул духом.
— Рад, что ты понимаешь. Когда я вернулся и увидел, что ты уже проснулась, у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Перед моим уходом ты спала так крепко, что я был уверен, ты проспишь полдня.
Наташа ответила чисто механически, не задумываясь:
— Обычно я встаю рано.
— Гм! Похвальная добродетель, которой я, к сожалению, не обладаю особенно после такой страстной ночи.
Наташа прищурилась. Интересно, сколько подобных ночей у него было? В ее жизни такая ночь была всего одна — прошедшая — и, наверное, она навсегда останется единственной.
— Это стало еще одной причиной, по которой я спешил вернуться, заметил Марк со смешком. — Знаешь, Наташа, ты необыкновенная любовница! Как восхитительно было ощущать, что ты оживаешь в моих руках, слой за слоем сбрасывая оболочку холодной изысканности, которой ты себя защищала. Это невозможно забыть! Я так надеялся, что успею разбудить тебя поцелуем, и сегодня это повторится еще много раз!
Наташе пришлось поспешно опустить глаза, чтобы скрыть, какую взволнованную реакцию вызвали у нее слова Марка.
Полуденное солнце заглянуло в окно, отбрасывая на полированный деревянный пол сияющий прямоугольник света. Марк стоял у окна, и его фигура выделялась на светлом фоне темным силуэтом. Словно только сейчас вдруг вспомнив, что он все еще в куртке, Марк сбросил ее. Под курткой оказалась рубашка, которая ладно сидела на стройном торсе, облегая широкие плечи. Марк закатал рукава до локтя, обнажая сильные мускулистые руки, и посмотрел на Наташу. Их взгляды встретились. Его глаза уже не выражали крайнюю степень отчаяния, как было всего лишь несколько мгновений назад. Теперь в синей глубине читалась только безграничная, чисто мужская уверенность, которая так околдовала Наташу ночью. И она почувствовала, что снова начинает подпадать под власть этой силы.