— А второе? — спросил Томас, не оборачиваясь.
— Мы позавтракаем внизу, дома нет ни крошки.
— Разве мы вчера вечером не купили ciabatta?[15] — посмеиваясь, напомнил Томас.
— Оденься! — скомандовала Марина, возвращаясь в комнату.
— Хоть бы доброго утра пожелала! — проворчал Томас.
Старушка, поливавшая цветы на балконе дома напротив, приветливо помахала ему. Томас ответил ей улыбкой и ушел с террасы.
Еще не было и восьми утра, а воздух уже накалялся. Хозяин кафе хлопотал перед своей витриной; Томас помог ему выставить зонтики на тротуаре. Марина села за столик и достала круассан из корзинки с выпечкой.
— Ты собираешься дуться весь день? — спросил Томас, в свою очередь выуживая рогалик из корзинки. — Неужели это из-за того, что я уезжаю?
— Вот теперь я знаю, что меня в тебе пленило, Томас, — ты всегда умеешь сказать что-нибудь к месту.
Хозяин заведения поставил перед ними две чашки дымящегося капучино. Он посмотрел на небо, воззвал к богу с просьбой послать грозу еще до вечера и выразил Марине восхищение ее «утренней красой». Затем украдкой подмигнул Томасу и скрылся за дверью.
— А может, не будем портить себе утро? — попросил Томас.
— Ну конечно не будем, прекрасная мысль! Давай дожевывай поскорей свой рогалик, вернемся домой, ты быстренько меня трахнешь, потом долго будешь блаженствовать у меня в душевой, а я, как последняя дура, займусь укладкой твоих вещей. Потом ты меня чмокнешь на пороге и исчезнешь месяца на три, а то и навсегда. Вот только не надо мне отвечать — что бы ты сейчас ни сказал, все прозвучит глупо.
— Поехали со мной!
— Я работаю корреспондентом, а не репортером.
— Нет, поехали со мной в Берлин, проведем там вечер; завтра я улечу в Могадишо, а ты обратно в Рим.
Марина обернулась и знаком попросила хозяина принести еще кофе.
— Ты прав — сцена расставания в аэропорту куда выигрышней, немного драматизма никогда не помешает, верно?
— А тебе действительно не помешало бы показаться у нас в редакции, — заметил Томас.
— Пей кофе, пока он не остыл!
— Сказала бы «да», вместо того чтобы ворчать, и я взял бы тебе билет.
* * *
Под дверь кто-то подсунул конверт. Энтони, кряхтя, нагнулся и подобрал его. Распечатав конверт, он нашел там факс на свое имя:
«Сожалею, пока ничего не нашел, но не отчаялся. Надеюсь добиться результатов позже».
Послание было подписано инициалами Джорджа Пилгеза.
Энтони Уолш присел к письменному столу и набросал записку для Джулии. Затем позвонил в бюро обслуживания и попросил вызвать ему машину с шофером. Выйдя из комнаты, он спустился на седьмой этаж, подобрался на цыпочках к номеру дочери, сунул записку под дверь и быстро ушел.