Покинув архив, Энтони ощутил сильное желание глотнуть свежего воздуха, чтобы прийти в себя. Он зашел в скверик, расположенный рядом со стоянкой, и присел на скамью.
В его памяти снова всплыло последнее признание Дитриха, и он воскликнул, подняв глаза к небу:
— Ну как же я раньше не догадался!
Он встал и подошел к машине. Сел в нее, вынул мобильник и набрал номер в Сан-Франциско.
— Я тебя не разбудил?
— Ну конечно нет — сейчас ведь всего три часа ночи!
— Извини, ради бога, просто я только что получил важную информацию.
Джордж Пилгез включил ночник, выдвинул ящик тумбочки и пошарил там в поисках ручки.
— Слушаю тебя, — пробурчал он.
— У меня появились основания думать, что наш подопечный решил избавиться от своей фамилии, никогда больше не пользоваться ею или по крайней мере сделать так, чтобы ему напоминали о ней как можно реже.
— Почему?
— Это длинная история.
— У тебя есть хоть какие-то предположения о том, как его сейчас зовут?
— Ни малейших.
— Превосходно! Ты правильно сделал, что позвонил мне среди ночи, это значительно облегчит мои поиски! — саркастически бросил Пилгез перед тем, как повесить трубку.
Он потушил свет, сунул руки под голову и попытался заснуть, но тщетно. По прошествии получаса жена сурово велела ему вставать и приниматься за работу. Даром что до рассвета еще далеко, сказала она, но ей уже невмоготу слушать, как он вертится в постели и кряхтит, пускай уйдет и даст ей спокойно поспать.
Джордж Пилгез набросил халат и, проклиная все на свете, поплелся в кухню. Для начала он сделал себе сэндвич, обильно намазав маслом два куска хлеба: Наталья этого не увидит, а значит, некому будет пугать его высоким холестерином. Свою добычу он отнес в кабинет и расположился за письменным столом. Он знал, что некоторые организации функционируют круглые сутки, поэтому снял трубку и позвонил другу, работавшему в службе пограничного контроля.
— Скажи, если человек, который официально сменил фамилию, въедет на нашу территорию, его прежняя будет фигурировать в нашей картотеке?
— А откуда он родом? — спросил его собеседник.
— Немец, родился в ГДР.
— В таком случае это более чем вероятно; если он обратится за визой в одно из наших консульств, эти сведения где-нибудь обязательно осядут.
— Тебе есть чем записать? — спросил Джордж.
— Я сижу перед компьютером, старина, — ответил его друг Рик Брем, офицер службы иммиграции в аэропорту Кеннеди.
* * *
«Мерседес» возвращался в отель. Энтони Уолш разглядывал в окошко городской пейзаж. Машина проехала мимо аптеки, по ее фасаду бежали светящиеся цифры, указывая поочередно дату, час и температуру воздуха. В Берлине время шло к полудню и был двадцать один градус по Цельсию…