— Уверяю тебя, что и такое возможно.
— Да брось, давай рассуждать здраво! А куда же подевались английские джентльмены, которые невозмутимо пили чай в те минуты, когда начался блицкриг?
— То есть под бомбами? — шепнула Джулия, смущенная тем, что Энтони говорил слишком громко. — Я вижу, свою иронию ты не утратил. А что, если я объясню служащему на контроле, что мой попутчик не совсем мой отец, и изложу прочие нюансы нашей с тобой ситуации? Как ты думаешь, сохранит он в этом случае способность рассуждать здраво? Я, например, оставила свое здравомыслие в деревянном ящике, который стоит посреди моей гостиной!
Энтони пожал плечами и шагнул вперед: настал его черед пройти через рамку. Джулия мысленно повторила свою последнюю фразу, встрепенулась и торопливо окликнула отца изменившимся от волнения голосом.
— Уйдем отсюда, — сказала она, борясь с охватившей ее паникой, — уйдем скорей, это была глупая затея — лететь самолетом. Давай возьмем машину напрокат, я сяду за руль, и через шесть часов мы будем в Монреале. Я тебе обещаю, что по дороге мы будем разговаривать. В машине ведь беседовать приятней, правда?
— Да что с тобой, Джулия, дорогая, что тебя так напугало?
— Неужели ты не понимаешь? — прошептала она ему на ухо. — Тебя же моментально засекут! Ты так набит электроникой, что металлоискатели завоют на весь зал. Набегут полицейские, тебя арестуют, обыщут, просветят с головы до ног рентгеном, а потом разберут на составные части, чтобы выяснить, возможно ли такое технологическое чудо.
Энтони усмехнулся и подошел к офицеру службы досмотра. Он раскрыл свой паспорт, достал из карманчика обложки какую-то справку и протянул ее офицеру.
Тот пробежал глазами документ и позвал старшего по званию, а Энтони Уолша попросил подождать. Начальник, в свою очередь ознакомившись с бумагой, повел себя крайне учтиво. Энтони Уолша отвели в сторонку, необычайно бережно ощупали и по завершении этой процедуры пропустили в обход рамки, разрешив передвигаться дальше без ограничений.
Самой Джулии пришлось подвергнуться стандартному досмотру, как и всем другим пассажирам. Ей велели снять обувь и вынуть ремень из джинсов. Затем конфисковали заколку для волос, сочтя ее слишком длинной и острой, ножнички из косметички, про которые она совершенно забыла, а заодно и пилку для ногтей, поскольку ее длина превышала два сантиметра. А напоследок сделали суровый выговор за невнимательность.
Разве на плакатах не перечислены достаточно крупным шрифтом предметы, которые запрещено проносить на борт самолета, спросили ее. Джулия осмелилась возразить, что проще было бы перечислить те, что разрешается проносить, и пограничник тоном армейского сержанта-инструктора поинтересовался, нет ли у нее проблем с соблюдением установленных правил. Джулия поспешила сказать, что нет, — ее самолет вылетал через сорок пять минут, и она, не дожидаясь ответной реакции, подхватила сумку и присоединилась к Энтони, который с усмешкой наблюдал за ней издали.