В природе царил покой. Где-то в траве надрывались сверчки, звеневшие свои странные монотонные, но столь звучные и берущие за душу песни. Слышался спокойный шелест волн. Огромное звездное небо раскинулось, как черный покров ночи. Казалось, что весь мир создан для любви и радости. Дина вопросительно заглянула Валерке в глаза. Он вздрогнул, как от удара. Ее взгляд молил о пощаде, о жалости и милосердии, о снисхождении к чувствам, о которых она только что рассказала. Немировский покачал головой.
– Наверное, я сволочь, но я никогда не полюблю тебя. Потому что я люблю твою сестру. Думаю, она не простит меня. Но даже если Ольга и не узнает о том, что произошло сегодня, я сам никогда не прощу себя. Если сможешь, забудь обо мне. Пойдем, я провожу тебя.
Он взял ее за руку и решительно направился к домику, где еще недавно разыскивал пропавшую девушку. Дина покорно шла за ним, не отрывая глаз от тропинки.
Когда они оказались на ее веранде, Немировский тут же развернулся и быстро пошел обратно. Уже из темноты до нее донеслось его глухое: «Прости». Дина молча отомкнула дверь и вошла в комнату. Свет зажигать не стала. На ее губах играла победная улыбка. Пока все шло по плану.
Рано утром Валерка уехал на первом же автобусе. Дома он, ничего не объясняя родителям, собрал вещи и уехал к бабушке, жившей в глухой деревне. До конца отпуска он чинил забор, латал крышу на сарае и помогал по хозяйству, стараясь работать до полного изнеможения. Только после тяжелого физического труда, которым он пытался заполнить весь световой день, ему удавалось сразу заснуть. Сон был похож на забытье, зато помогал избежать тяжелых мыслей и угрызений совести.
На учебу он прибыл физически и морально вымотанным, с потухшими, как после долгой болезни, глазами.
Тот сентябрь выдался дождливым и слякотным. Обычно Ольга любила это время года. Ей нравились солнечные, но уже не жаркие дни, прохладные звездные ночи, запах первых костров, в которых сгорали желтые жухлые листья и сухие срезанные ветки – какой-то неповторимый витавший в воздухе аромат арбузных корок. Но в этом году любимый месяц запомнился бесконечным нудным дождем и чувством необъяснимой тревоги, мучившей ее днем и ночью. Она все списывала на свое новое физическое состояние, – Ольга ждала ребенка. Когда она заподозрила, что беременна (случилось это в первый же месяц в стройотряде), мысль была изгнана как абсолютно безумная. Но шло время, подозрения становились все более обоснованными, поэтому, вернувшись в Ростов, в студенческую поликлинику она шла, заранее зная ответ. Гинеколог, пожилая женщина с добрыми глазами, после осмотра глянула на нее внимательно и произнесла доброжелательно: