– Я почти ничего не поняла. Кто она?
Ольга не отводила от его лица глаз.
– Дина. Твоя сестра, – выдавил он с трудом.
– Динка? – удивилась Ольга. – Она же заболела гриппом, отпросилась с учебы и уехала в Армейск, к родителям, лечиться. Что она здесь делает?
Костя собрался с духом и выпалил на одном дыхании:
– Она приехала к Валерке. Летом он по пьяни переспал с ней, и она беременная.
Ольга замерла не в силах оторвать глаз от его лица. Костя видел, как она побледнела, сильно, почти до синевы.
– Она была на УЗИ, привезла справку от врача, какие-то там анализы. Все правда, у нее шесть недель. Уже семь, – закончил он убитым голосом. – Оль, тебе плохо?
Вопрос она услышала откуда-то издалека, будто через ватную стену. Перед глазами беспорядочно замелькали маленькие черные точечки. Усилием воли ей удалось удержать сознание.
– Все нормально.
Непослушными руками Ольга поднесла чашку с горячим чаем ко рту и сделала большой глоток. Обожглась. Но стало легче, физическая боль на мгновение затмила боль, причиненную словами Кости.
– И что он собирается делать?
Ольга сама не узнала своего голоса. Она задала вопрос лишь бы не молчать. Что ответит Костя, было не важно. Ее жизнь рухнула в одночасье.
– Он в отчаянье. Он любит тебя. Когда вернулся из отпуска, ребята его не узнали, очень переживал свою измену… – Костя виновато замолчал.
– Судя по всему пережил и будет жить дальше. Бред какой-то.
Ольга сделала еще один глоток и поморщилась от боли, вкуса она не чувствовала.
– Как же ему удалось переспать с моей несовершеннолетней сестрой, ей же нет еще восемнадцати?
– Он рассказывал мне… Это случилось один раз на турбазе, они оба были пьяные. Больше он ее не видел, уехал к бабушке в деревню. – Костя говорил, запинаясь, не поднимая глаз.
– Значит, мой будущий племянник – дитя пьяной похоти, – усмехнулась Ольга. Она видела и слышала все словно со стороны, будто и не присутствовала при этом разговоре. – Однако силен Немировский. Как он разом двоих… Бык-осеменитель…
Ольга оборвала себя на полуслове, встала и подошла к окну. Она не хотела, чтобы Костя видел ее лицо, искаженное гримасой боли, не хотела проговориться при лучшем друге о том, что ситуация еще более ужасная, чем ему видится. Посмотрев невидящим взглядом на качающиеся макушки деревьев, на заплаканные дождем стекла, обернулась:
– Костя, Немировский не должен знать, что я приезжала. Я сегодня же уеду обратно.
Костя смотрел на нее испуганными глазами. В первый раз за все время разговора он пошевелился, подавшись вперед.
– Что ты собираешься делать?