Взглянув со вздохом на умирающего дракона, погонщик поздоровался с наёмниками.
— Темирко, — представился он. — Вторая патрульная группа. Драконюшни Альмагарда.
Дастин назвал себя, представил спутника, но конвой почему-то обозвал «караваном торговцев». Затем он свистнул Рыжему, чтобы тот притащил аптечку.
Пока перевязывали раны и смазывали ожоги, погонщик рассказал, как было дело:
— Обычный патрульный полёт. Кто бы мог подумать, что посреди Покрова появится эта тварь! Сроду здесь ничего опасного не летало. Воздух не держит чужаков. Мы и наблюдаем-то всё больше за землёй.
Однако вот напала. Из тучи вывалилась, мы ни отвернуть не успели, ни ударить первыми. Некрупная тварь, да к тому же одна-одинёшенька. Какой, казалось бы, от неё урон? Но как плюнула кислотой — полкрыла мигом разъело. Повезло мне, что на склон планировали.
Погонщик помял бритый затылок здоровой рукой и попросил:
— Мне бы добраться до Чёрного Форта. Боюсь, не чернильников ли рук дело? Нужно предупредить всех наших.
Дастин запустил когти в щетину и с минуту шкрябал подбородок с таким шумом, что распугал всех падальщиков, ожидавших неподалёку кончины крылатого колосса.
— У нас, конечно, свои дела, но помочь покровским стражникам — дело благое и даже обязательное для каждого легального путника. А мы из всех прочих самые легальные. Только тебе придётся указывать на дорогу. Из-за этой беды наш амулет совсем ошалел.
— К вечеру эфир успокоится, — пообещал патрульный. — Если не очень спешите, позволь мне попрощаться с драконом.
Дастин кивнул и отправился на дорогу. Вздремнуть, как он выразился. Рыжий с Волошеком решили остаться. Они лишь отошли подальше, чтоб не мешать погонщику. А тот уселся под крылом и, поглаживая морду, беззвучно разговаривал с умирающей тварью.
Дракон издох через час. Закапывать такую тушу добровольцев не нашлось. Да и не хоронят драконов в земле. По традиции следовало бы устроить погребальный костёр, но ни нефти, ни масла у них с собой не было. Темирко пообещал вернуться, как только сможет.
Рыжий встал «над» драконом и пробурчал эпитафию, из которой Волошек разобрал последнюю фразу:
— …и пусть та тварь, что повинна в гибели твоей, в вашем драконьем раю будет вечно чесать тебе холку.
— В смерти дракона всегда виноват погонщик, — зачем-то сказал Темирко.