– Твой кофе стоит на верхней полке дверцы.
– Слушай, если ты берешь мои вещи, то хотя бы ставь потом на место.
– Но нижняя часть холодильника моя, ты уже забыла?
Он опять говорил этим тоном – спокойным, примирительным, как говорят с упрямым ребенком. Грубое слово вертелось у нее на языке, и она прикусила губу, чтобы оно не сорвалось.
Уитни достала банку, открыла ее и отсыпала три ложки в фильтр. Потом поставила банку на место.
– А слово «извини» тебе вообще незнакомо? – мягко поинтересовался Люк.
Повернувшись к нему спиной, она включила кофеварку.
– Вообще-то тебе уже давно положено отсюда убраться.
Она посмотрела в окно… но ее внимание привлекло не ясное весеннее утро, а отражение Люка в стекле. Она уже заметила, что сегодня на нем голубая футболка, от которой его синие глаза сияют еще ярче, и черные вельветовые брюки. И, несмотря на свое кислое настроение, девушка была вынуждена признать, что никогда еще он не выглядел так привлекательно.
Его губы сложились в насмешливую улыбку, и она поняла, что он заметил ее внимание к своей персоне.
Уитни повернулась к нему лицом, сложила руки на своей изумрудно-зеленой блузке и вызывающе уставилась на Люка.
– О'кэй. – Он отошел к двери. – Но все же я подкину тебе пищу для размышлений. Нам придется жить здесь вместе довольно длительное время – может быть, несколько месяцев…
– Особо на это не рассчитывай!
– …может даже, несколько лет. – Он встал прямо перед ней, так близко, что она слышала пряный запах его одеколона и ощущала тепло его кожи. – Нам надо что-то предпринять с виноградниками. У меня есть идея, но осуществить ее можно, только если ты согласишься со мной сотрудничать. Мы можем поговорить?
– Только не сейчас. – Когда ты так близко, подумала она, мои мозги превращаются в картофельное пюре. – Попозже.
– Когда попозже?
– После того, как я выпью чашку кофе.
– А, ты одна из этих!
– Из каких этих?
– Когда ты выпьешь вторую чашку, – уголки его губ насмешливо дрогнули, – приходи в библиотеку. Я обрисую тебе мой план. – Прихватив мониторчик, он вышел.
– Одна из этих? – все более раздражаясь, повторила Уитни.
Но дверь уже захлопнулась за ним, и единственным ответом на ее вопрос было эхо его издевательского смеха.
– Заходи!
Как только Люк ответил на ее громкий стук, Уитни распахнула тяжелую дверь библиотеки и вошла.
Он стоял у окна, глядя на расстилающуюся перед ним долину с виноградниками, и не сразу повернулся к ней.
С чашкой в руке она подошла к кожаному диванчику напротив газового камина. Искусственный огонь, пляшущий на фальшивых дровах, тем не менее давал достаточно жара и освещал все вокруг теплым сиянием. Она уселась, вытянула длинные ноги и, взяв в обе ладони чашку тонкого фарфора, глянула на Люка.