Льюк снова взглянул на Джози: лицо ее пылало, но в глазах появилась надежда.
Еще секунду он позволил себе оставаться при своем мнении. Выйдет ли из этого что-нибудь? Возможно ли, что она захочет остаться на ранчо навсегда?
В следующую секунду он на себя разозлился. Ведешь себя как тряпка, О'Делл, подумал он. У тебя размягчение души и мозга.
Она останется, да, но всего лишь на тот срок, за который я успею привязаться к ней еще больше, а потом – до свиданья. А в детстве ей так нравился лагерь, потому что она не успевала в нем разочароваться. «Любовь» к ранчо будет такой же: новизна кончится, и она умчится назад в город.
– Я очень благодарна вам за ваше заступничество, – сказала Джози, обращаясь к Консуэле, – но я уверена, что Льюк предпочтет человека с более солидной рекомендацией.
– Рекомендация, рекомендация, – проворчала Консуэла. – Все эти бумажки ничего не значат. Льюку нужен кто-то умеющий управлять гостиницей, и нужен прямо сейчас. Ему нужна ты. А тебе нужна работа, значит, все сходится.
Она наклонила голову в знак того, что дело решено, потом взялась за костыли.
– А теперь извините меня, я должна проверить, как накрыты столы для завтрака.
– Я проверю, – всполошилась Джози, – вам не нужно вставать.
Как только Джози выскочила из кухни, Консуэла повернулась к Льюку с лицом, изображающим: «Вот видишь? Она не подведет».
– Вижу, – ответил Льюк, – что меня достали.
– Что ты хочешь сказать?
Старая лиса Консуэла прекрасно его поняла, но Льюк знал ее столько лет, что было ясно: спорить бесполезно. Подавив вздох, он сел за стол напротив.
– Если ты наймешь Джози, – начала Консуэла, – это будет хорошо.
– Ничего хорошего. – На лице его появилась обычная гримаса.
– Какие у тебя возражения?
– Она городской житель, ничего не знает о скотофермах.
– При чем тут это? Ее дело гостиницы, а их она знает очень хорошо.
Снова Льюк прочесал волосы рукой, как граблями. Морщина на его лбу углубилась.
– Она знает теорию руководства. А как она будет справляться с ежедневными обязанностями?
– Пре-кра-сно, – уверенно сказала Консуэла.
– Сбежит, как только найдет работу получше.
– Ну и что? Хоть на какое-то время выручит нас. Нам главное вывернуться сейчас, пока у меня нога болит.
Глядя на лодыжку экономки, Льюк задумчиво тер подбородок. Она права, это ясно. Нет никакой причины, мешающей ему взять Джози хотя бы на время. Но почему так сжимается сердце при этой мысли?
Объяснение только одно: каких-нибудь пару часов назад он обнимал ее, спящую, сердце разрывалось от странных, неизведанных чувств, а голова шла кругом. Да черт возьми, стоит ему войти в помещение, где она находится, – и он чувствует себя так, словно ему дали под дых.