— Тогда вам лучше всего отвести ее в спальню, Джейн. Элизабет не сможет успокоиться, пока ее мать рядом устраивает истерику.
— Мама желает только хорошего. Она так легко приходит в волнение из-за огромной привязанности к нам, ее детям.
Он поклонился. Джейн посмотрела ему в глаза и увидела там столько разных чувств, что не стала даже пытаться в них разобраться. Главное, она увидела его искреннее сочувствие ей, но осознала полную невозможность повлиять на его решение.
— Надеюсь, вы сумеете не принимать все слишком близко к сердцу, если… — Она коснулась его руки.
Он пожал плечами. Дверь открылась, и Уилкинс придержала ее открытой, чтобы Дарси вошел. Он жестом пропустил выходящую Джейн.
— Я вернусь через минуту, — пообещала она. Дарси сел у кровати и взял руку Элизабет.
— Думай только о собственном выздоровлении.
Ее глаза наполнились слезами. Он поочередно поцеловал ее в глаза.
Раздался стук в дверь, так тихо и осторожно могла стучать только Джейн. Уилкинс поговорила с ней у двери, весьма решительно настроившись никого не впускать.
— Моя сестра? Позвольте мне повидать ее, — сказала Элизабет.
— Лиззи, милая моя, наши гости уже уезжают. Они все нагрузили меня своими наилучшими пожеланиями тебе. Мама хочет видеть тебя.
— Я не вынесу этого.
— Тогда я пойду отговорю ее. — Джейн поколебалась. — Что мне сказать ей?
— Эта задача не для вас, Джейн. Позвольте уж мне поговорить с ней. — Дарси поднялся и решительно направился к двери.
— Мистер Дарси, вы могли бы сказать ей, что Элизабет… уже почти уснула.
— Это будет неправдой.
Сестры смотрели, как он выходит за дверь. Потом взглянули друг на друга.
— Мистер Дарси не станет ранить ее чувства, Лиззи, как ты думаешь?
— Он не сумеет иначе. Он сделает это непреднамеренно. Он всегда чувствует себя с ней неловко.
Дарси постарался быть дипломатом, но настойчивость миссис Беннет в желании видеть свою дочь привела к тому, что ему пришлось отказать ей в этом, по крайней мере до утра. Миссис Беннет уехала в сильной обиде, и мистер Беннет вынужден был терпеть ее сетования всю дорогу домой.
Ночь проходила, и вместе с ней таяли надежды Элизабет. Вся забота, которую проявляли о ней ее близкие, не могла спасти крошечную частицу Дарси.
Она проснулась и почувствовала сильную давящую боль в животе прежде, чем вспомнила причину.
Когда приехал врач, все гигиенические процедуры были уже сделаны.
Исхудавшая и обессиленная, Элизабет лежала на спине огромной кровати, белая как простыня. Слезы текли по ее щекам тонкими струйками.
— Попытайся не слишком рвать себе сердце, любовь моя, — сказал Дарси. — Тебе всего лишь двадцать один год, и мы женаты менее полугода.