– Что было потом? – прошептала Ли.
– Девять месяцев спустя родилась моя дочь. Эрик никогда не отказывался от нее. Джеффри говорит, он обращался с ней как с собственным ребенком. Мне бы следовало радоваться этому, но я жил в аду. Зная, что предал брата. Зная, что у меня есть дочь, которую я не могу видеть, не могу прикасаться, не могу обнимать.
Ричард встретился с ее взглядом, блестящим от непролитых слез. Хотелось положить голову ей на грудь, но Ричард боялся дотрагиваться до Ли, боялся потерять те остатки самообладания, которые у него еще были.
– Я ни разу не видел ее, пока ей не исполнилось четыре годика. О, иногда я наблюдал за ней издалека, когда няня выводила ее гулять в парк. Но я не мог пойти домой. Не мог посмотреть в лицо брату, зная, что предал его. А потом Эрик умер.
Иисусе, глаза его были горячими и влажными, словно он вот-вот заплачет.
– Моя дочь – моя чудесная, прелестная, невинная дочь – живет со мной, в моем доме, и я не могу назвать ее своей.
Дыхание его стало резким. Он заходил по комнате.
– И как будто этого мало, я украл твою невинность, не дал тебе выйти за Александра… – Господи, он даже не может облечь это в слова. Ричард стиснул зубы. – За Александра, которого ты любила, – мне нужно было прикрыть свои грехи. А потом я отослал тебя, беременную моим ребенком, одинокую и беззащитную. Я такой же негодяй, как и твой отец.
Ричард закрыл глаза, провел ладонями по лицу. Он знал о ее приближении. Слышал мягкие шаги по ковру, но не мог заставить себя встретиться с ней взглядом. Ричард чувствовал себя таким незащищенным, уязвимым, раскрывшим все свои самые тайные, самые страшные грехи.
– Я так давно люблю тебя, – прошептала она, пробежала кончиками пальцев вдоль его щеки.
Его страхи, должно быть, отразились в глазах, ибо Ли кивнула. Погладив ладонями плечи, грустно улыбнулась:
– Я хотела выйти за тебя. Правда хотела. Да и как могли быть иначе, когда ты ворвался в мою жизнь со своими черными, как у демона, глазами и жадными, горячими поцелуями, которые раз и навсегда прогнали все мысли о любом другом мужчине?
Тон ее был поддразнивающим.
– Думаю, вначале это было страстное увлечение. Меня влекло к тебе с самого первого мгновения нашей встречи. Ты был таким красивым, таким властным, таким сильным. Как же я могла устоять и не влюбиться в тебя? Потом я убедила себя, что, должно быть, люблю тебя из-за интимной стороны нашего брака. Но все это были недостаточные причины. Теперь я знаю, какой ты человек, какие жёртвы ты принес… и это я не стою твоей любви.
Она остановила его протесты кончиками пальцев.