– Я буду там послезавтра. Приходи, – сказал «мужчина», кивая в сторону сцены, и ущипнул Луизу за задницу. – Надеюсь, Уош не подкачает. Сильвии повезло – сегодня наш зверюга в ударе.
И тут до Луизы дошло, что в происходящем на сцене шоу участвуют сами зрители. Она, очевидно, тоже может стать его участницей. При этой мысли у нее подкосились колени, и если бы не «мужчина» с косичками, подхвативший ее под мышки, она бы рухнула на пол.
– Ты здесь в первый раз? – догадался «мужчина». – В первый раз это может показаться отталкивающим.
– Вовсе нет, – возразила Луиза. – Это то, о чем втайне мечтает каждая женщина.
Свет на сцене погас. На стенах вспыхнули светильники. Зрители пребывали в каком-то оцепенении. Кроме Стефании и, пожалуй, Фа, – они оживленно болтали вполголоса.
– А ты была там? – спросила Луиза у подруги, когда они садились в машину.
Стефани усмехнулась.
– Куда мне – я же старая дева. К тому же очень жадная. Той энергии, что отдала сегодня Сильвия, мне бы хватило на хорошую новеллу. Роль наблюдателя мне нравится больше. Едем в «Версаль», – предложила она. – Там только начинают.
Луиза молчала, снова и снова восстанавливая в памяти только что пережитые ощущения, чрезвычайно острые, хоть сидела она в зрительном зале. Она вдруг поняла, что, несмотря, на любовников, которых у нее было не так уж и мало, она вела до скучного пристойный и даже консервативный образ жизни. Интим вдвоем и в уединении давно и безнадежно устарел. Человечество нашло более сильный и возбуждающий способ услаждения плоти – групповой экстаз. То, что вовсю, и открыто практиковали язычники и на что на долгие годы наложила табу христианская мораль.
Рассуждения Стефании прозвучали как ответ на ее мысли.
– Человеку нельзя запрещать делать то, что он хочет. Тот, кто не умеет сублимировать сексуальную энергию, должен от нее освобождаться, не причиняя вреда окружающим. Запрет порождает маниакальные страсти. Войны и революции, как правило, затевались людьми, у которых были сексуальные проблемы. Наполеон, Гитлер, Ленин… То, что ты сейчас видела, я считаю одним из самых безобидных способов обезвреживания взрывчатки, заложенной в каждом из нас. Правда, у Руди будут крупные неприятности, если фараоны скумекают, для каких целей он посадил себе на шею этого лодыря и обжору Уошингтона Африканского.
Когда они остановились перед заведением с большой, светящейся сиреневым вывеской «Бар-ресторан «Уютный Версаль», Стефани достала из бардачка большие очки в тонкой пластмассовой оправе и повязала шею красным шелковым шарфом. Ее лицо преобразилось, но, как невольно отметила Луиза, очки и шарф здесь были ни при чем – оно изменилось изнутри. Перед ней теперь была очаровательная молодая женщина, одетая в ностальгической манере золотого века романтики.