Хотелось есть. Он слышал отдаленные шаги – большой богатый дом, набит кучей бесполезных вещей, для ухода за которыми требовалось много дармоедов-слуг, жил своей обычной жизнью. Однако прислушавшись, Паоло понял, что шаги принадлежат одному человеку. Несомненно немолодой женщине.
Паоло выглянул в холл. Дорогу на кухню он помнил прекрасно. Шаги доносились со стороны большой комнаты с двустворчатыми дверями из венецианского стекла. Он проходил мимо нее ночью. Паоло на мгновение закрыл глаза. «Меня нет, меня нет, меня нет…» – стал он прокручивать в мозгу. Он шел легким стелящимся шагом снежного барса, крадущегося к своей жертве. Краем левого глаза он видел женщину – она сидела за бюро и просматривала какие-то бумаги. Судя по всему это была экономка.
Он беспрепятственно прошел на кухню и, не рискнув заводиться с кофе, обследовал холодильник со всевозможными напитками. Взяв с полки банку с оранджадом, он открыл другой холодильник, где, как ему было известно, хранились мясные продукты. И тут услышал шаги экономки. Прятаться было бесполезно – вся мебель в кухне стояла по стенам. Он опустился на стул с высокой спинкой, закрыл глаза, расслабил мышцы, одновременно напрягая волю.
– Ну и память у меня стала, – ворчала женщина, засовывая банку назад в холодильник. – Хуже дырявой кошелки. – Она подошла к холодильнику с мясными продуктами и, открыв его, пошарила глазами по полкам. – Ну да, свинину я отдала Гарри – она бы все равно пропала. Помнится, я дала ему банку пива и… Ну конечно же, я дала ему копченый бекон. Гарри стал так много есть…
Женщина закрыла холодильник и, потоптавшись с полминуты возле стола, за которым сидел Паоло, вышла.
Он понял: Гарри – это садовник. Он сам не знал, как он это понял. Он твердил, представив себя Гарри: «Я съел жареную свинину и копченый бекон. Я съел жареную свинину и…»
Поев, Паоло вернулся к себе в комнату и лег на кровать. Смеркалось. Хотелось спать. Он знал, сегодня сюда больше никто не зайдет.
Он заснул сном младенца.
Паоло прожил таким образом одиннадцать дней, значительно усовершенствовав свою систему воздействия на окружающих. Теперь он мог заставить экономку, миссис Уинстон, послать Люси, горничную, за клубничным мороженым – Паоло обожал клубничное мороженое. Миссис Уинстон вдруг тоже полюбила клубничное мороженое и теперь поглощала его в невероятных количествах. Нэду, сторожу, он внушил, что собак не надо выпускать на ночь из загона – они гадили на дорожки, и приходивший через день белый уборщик обзывал Нэда «черножопым пугалом» и «помойной крысой», а один раз даже замахнулся на него своей пластмассовой метлой. Дело в том, что последнее время Паоло спал днем, ночами же ему нравилось гулять и купаться в бассейне. Он не собирался тратить свою энергию на собак. Да и с животными, казалось Паоло, этот трюк мог не сработать.