Кульминация этого путешествия наступила в день отъезда. Джим улетал из аэропорта «Пулково». Это далеко от города, и за нами заблаговременно приехала машина «Интуриста». Не знаю, как сейчас, а в те времена в гостинице при регистрации отбирали паспорт и визу и возвращали в момент выписки. То есть предполагалось, что возвращали…
Мы спустились в вестибюль с вещами. Джим пошел за документами, а меня попросил сбегать в гостиничный киоск за американской газетой – он не может жить без новостей с биржи, пусть хоть и позавчерашних. Когда я вернулась, он протянул мне мой паспорт и сообщил:
– А мои документы мне не отдали. Утверждают, что я их уже забрал! Пойди, объясни им, что они ошибаются!
Джим сказал все это совсем спокойно – видно было, что он не представляет себе, чем это пахнет. А я похолодела. В памяти мелькнули истории об украденных сотрудниками КГБ американских паспортах – я знала их из вполне достоверных источников, от самих пострадавших. Утрата паспорта грозила несколькими днями задержки и большой суетой, а Джим и так был едва живой и мечтал только об одном – скорей домой! Ленинград он, в сущности, видел в основном из гостиничного сортира; только накануне отъезда ему стало чуть легче, и мы немного погуляли по городу и прокатились по Неве.
Я бросилась к стойке:
– Отдайте документы мистера Соренсона!
Сидящая за стойкой тетка, сдобная блондинка с «вшивым домиком» на голове, не поднимая на меня глаз, пробубнила:
– Он их забрал и за них расписался.
– Расписался?! Где расписался?! Никто ни за какие документы не расписывается, вы их выдаете без расписки!
– А он забрал и расписался, – продолжала издеваться тетка, все так же не поднимая на меня глаз.
– Тогда покажите подпись! – потребовала я.
– Отойдите и не мешайте работать, – ответила тетка.
Все это время по вестибюлю метался красный от волнения шофер «Интуриста», у которого день был расписан по минутам. Мы сбили его расписание уже минут на двадцать.
До Джима, наконец, начало доходить, что происходит. В глазах появился ужас.
– Что она тебе говорит?
– Говорит, что ты забрал документы и за них расписался.
– Я ничего не забирал и ни за что не расписывался!
– Я знаю.
– Немедленно отдайте документы мистера Соренсона! – благим матом заорала я на тетку.
Она отвечала, не поднимая глаз:
– Он их забрал и за них расписался.
– Тогда немедленно соедините меня с американским консулом! – продолжала орать я.
В это время подъехал автобус с испанскими туристами. Они выгрузились и столпились в вестибюле, ожидая, чтобы их расселили. Я легла грудью на амбразуру: