Встав в очередь, Джулия ужаснулась стоимости продуктов: цена их обеда равнялась почти четверти дневного заработка.
– При таком раскладе, – зашептала она, – у нас к концу недели не останется денег заплатить за жилье. Мы станем должниками.
– Именно так здесь все и задумано, – прокомментировал Эдвард, поливая сосиску кетчупом.
По окончании рабочего дня в душевые выстроились невообразимо длинные очереди, поэтому Эдвард и Джулия решили сполоснуться над раковиной в своем фургоне. Они как раз сели поужинать все тем же хлебом с арахисовым маслом, когда вошел Ник. Он сообщил, что Эдвард собрал за сегодня положенную норму, а Джулия – нет.
– Прости, дорогуша, – сказал Ник, – но большой начальник велит сократить твою почасовую оплату наполовину.
Не увидев знаков мужа показывавшего ей, чтобы она помолчала, Джулия воскликнула:
– Это невозможно!
– К сожалению, это так. – Ник притворно вздохнул. – Конечно, ты можешь зарабатывать себе на жизнь более приятным способом, чем сбор апельсинов. Только дай мне знать.
Поняв прозрачный намек, Джулия покраснела и посмотрела на мужа. Тот скривился от сознания собственного бессилия и просто обнял жену.
– Я не хотел начинать драку, – объяснил он, когда Ник ушел. – Если бы он позвал на помощь, на нас бы спустили собак… Я бы не мог поручиться за твою безопасность.
Задетая и испуганная откровениями Ника, Джулия начала понимать, с чем приходится сталкиваться бесправным иммигрантам.
– Я постараюсь не попадаться ему на глаза, – пообещала она.
– Вот и хорошо. Может, начать опрашивать работников? Чем скорее мы соберем побольше компрометирующих фактов, тем раньше выберемся отсюда.
– Давай начнем прямо сейчас, – с готовностью согласилась Джулия.
Уставшие от тяжелой работы сборщики Ватерхауса предпочитали время, оставшееся до сна, провести на свежем воздухе. Женщины сплетничали, дети гоняли мяч, мужчины пили и играли в карты, молодежь гуляла.
Эдвард и Джулия отправились в разные стороны знакомиться с работниками. Необходимо было выяснить условия их труда и проживания. Понимая, что любая запись выдаст их, оба запоминали людей, которые потом в суде смогут дать показания.
Сразу же Джулия увидела, что многие малыши на плантации больны и обделены родительской заботой.
С образованием дела обстояли не лучше. Хотя автобус приезжал к восьми на плантацию за детьми и отвозил их до ближайшей школы, но обычно дети с десяти-одиннадцати лет уже работали вместе с родителями, причем получали сниженную зарплату. Многие дети не могли посещать школу еще и потому, что недостаточно хорошо владели английским.