В бархатной темноте сумерек, наполненных несущим цветочные ароматы ветром и их обоюдным желанием, главным для них было то, что они вместе. В их первую брачную ночь девственность Джулии оттолкнула Эдварда, а теперь стала призом, который он, быть может, и не заслужил, но с радостью примет от нее в дар. Несмотря на то что, когда он снял с нее футболку и нежно стал ласкать ее грудь, его желание перешло все границы, Эдвард приказал себе не торопиться и доставить Джулии максимальное удовольствие.
Она, почувствовав, как твердеет его мужская плоть, прошептала:
– Мои трусики тоже, Эд… пожалуйста.
Его мягкий ответ прозвучал на испанском:
– Позволь доставить тебе наслаждение, любимая.
Избавившись от ненужной детали одежды, Эдвард легонько провел рукой по внутренней стороне ее бедра. Протяжный вздох жены еще больше возбудил его. Я поцелую каждый сантиметр ее тела, пообещал он себе, и только потом она станет моей. Он стал целовать ее губы, шею, грудь, нежный изгиб живота.
Неужели это происходит на самом деле? – спрашивала себя Джулия, чувствуя, как по телу проходят волны сладостной дрожи. Или мне все только снится? Неужели мы с Эдвардом, наконец, взойдем на вершину блаженства, как уже многие тысячелетия это делают мужчины и женщины?! Станем единой плотью? Она так хотела его…
Руки Эдварда спустились ниже. Затем раздвинули бедра Джулии… Его ласки были умелыми и нежными. От возбуждения ее тело выгнулось дугой. Она больше не могла терпеть и хотела, чтобы он вошел в нее так глубоко, как только можно.
– Любимый, – выдохнула Джулия, – я так хочу тебя.
– Ты получишь все в этот раз… не сомневайся, – прошептал он.
Глядя на нее помутневшими глазами, Эдвард снял с себя трусы. Вдруг он вспомнил…
– Я не подумал о предохранении.
Об этом у Джулии мысли даже не возникало. Ну и что, если у нее будет собственный малыш? Она хотела родить Эдварду ребенка. По правде говоря, даже мечтала об этом. Джонни полюбит младшего братишку или сестренку, подумала она.
– Мне все равно, – сказала Джулия, лаская обнаженное тело мужа.
Узнав, что жена не боится родить от него ребенка, Эдвард уже не сомневался в дальнейших действиях. Воспоминания о матери Джонни все еще причиняли ему боль. С Джулией все будет по-другому. Она никогда не предаст… Он станет бегать по крышам и кричать от радости.
Эдвард поудобнее устроился между ее бедер. Сейчас он испытывал такое желание соединиться с женщиной, какого, пожалуй, у него не было никогда.
– Может, ты хочешь, чтобы я сделал… как раньше? – спросил он.
Джулия решительно покачала головой.