Войдя в спальню, он, не зажигая света, пронес Мари на кровать и осторожно усадил, обращаясь с ней, как с чем-то необыкновенно хрупким и требующим бережного обращения. Потом он прямо в одежде лег рядом с ней и притянул к себе, замкнув ее снова в кольцо своих рук. Его подбородок зарылся в ее волосы, и он еще сильнее сомкнул свои объятия.
– Спи, дорогая, – прошептал он.
Девушка закрыла глаза, больше не в силах бороться с измождением. У нее не было сил, чтобы уяснить, что же произошло между ними. Ее боль уходила, уносимая прочь всепобеждающим сном. На свете не было такого, чего она не могла бы простить Джизусу Бертону. И не было такого, чего Мари не отдала бы ему, если бы он только захотел. Он мог взять ее тело, ее сердце, ее душу.
И она не догадывалась о том, что, передай она ему свои мысли, и он тут же предложит ей в ответ все то же самое.
Когда следующим утром Мари проснулась, она была в комнате одна. Где-то среди ночи она почувствовала, как Джизус, выскользнув из постели, перебрался на свою кровать. Хотя почти сразу после этого она снова уснула, ее сон не был столь крепким.
Оказавшись, в поисках Джизуса, в гостиной, она застала там Бенни.
– Что-то ты рановато встал, – поддразнила она его.
Бен взглянул на часы.
– Это ты слишком поздно поднялась. Я уже собираюсь уходить. Ты сможешь некоторое время побыть одна?
– А где Джизус?
– Он сегодня утром звонил в госпиталь, и его просили прийти в десять часов на общее собрание.
К двенадцати часам девушка уже протоптала дорожку на ковре, шагая из угла в угол гостиной в ожидании возвращения Бертона. Когда коричневый «понтиак» остановился перед домом, Мари заставила себя сесть на диван и приготовилась услышать новости, которые, как она была уверена, не сулили радости.
– Мари? – Джизус стоял у входной двери и смотрел на нее.
День был теплый. Она была одета в белые шорты и небесно-голубой пуловер, который принес ей Диген. Если не принимать во внимание бледность ее лица, она была олицетворением молодости и женственности.
Она выдавила из себя улыбку.
– Я ждала тебя.
– Я вижу. – Джизус пересек комнату и осторожно сел рядом с ней. Она выглядела такой хрупкой, что он боялся даже прикоснуться к ней, чтобы не сломать. – Все хорошо, Мари. Все вышло гораздо лучше, чем я предполагал.
– Рассказывай.
– Тебя выписали из госпиталя. Ты свободна и можешь начинать новую жизнь.
Она закрыла на секунду глаза и снова открыла их, ожидая продолжения.
– А ты?
Его удивило, как мало внимания она уделила собственным проблемам.
– Меня не расстреляли. Меня всего-навсего отстранили от работы на три месяца. К концу этого срока меня, возможно, восстановят в должности.