Ну, вот, - через неделю после нашего кино-знакомства я уже был у него дома своим, можно сказать, да и он у меня уже начал осваиваться помалу… Но это после огромной с моей стороны подготовительной с ним работы, типа где-то так эта работа велась:
- Бля! Дождёшься, в печень дам! Скоко можно, - «стесняюсь»! - пошли, сказал, ко мне, я про тебя бате рассказал, ждёт он… Чо? Ну, и пошёл тогда наххх… гад синеглазый! Подумаешь, у меня у самого зелёные глаза, ещё реже такие… А вот то говорю, что если ты вот сёдня со мной щас вот к нам не пойдёшь, то…
И так далее, не дословно, но очень близко, - так вот, после этой «подготовительной беседы» Митька познакомился и с моими, и всем понравился, кроме Женьки моего, - тот ревновал, скажу лишь это, ревновал, по-братски, - а больше я про это ничего говорить не хочу, ведь так они, Женька и Митька, и не сошлись, - грустно мне об этом говорить… Ну, и я. Тоже у него всем понравился, - а всех у него было: 1 -мама, 2 - папа, 3 - бабушка. Более русской бабки я не знал в жизни, чем мама папы моего Митьки, - Ольга Эриховна Берг, не помню как урождённая, но девичья фамилия её тоже была немецкой… Пирожки с картошкой, знаете, какие делала бабушка Оля? М-м, песня! Секреты двух наций и не знаю скольких поколений!
Тьфу ты! Причём здесь пирожки, Заноза? Да вот при том, господа! Вы, главное дело, читайте, и всё ясно станет скоро…
* * *
Прихожу, короче, я к Митьке, - и прихожу, знаете ли, с НАМЕРИНИЕМ! Именно так вот, как я написал, прописью… Всё я накануне вечером заранее взвесил, рассчитал, - весь вечер план разрабатывал, - ё-моё, 13 с полов… почти четырнадцать лет, надо же! - почему мне не попадусь сейчас я, такой вот, как тогда, только чтобы четырнадцатилетний сегодня? Впрочем, я ведь и не Митька…
Ну, вот, план, значит, - всё прикинул, схемки там, разные, - множество, детали, - плавки свои надел, красные, немного уже тесные мне, с лета ведь были, я в них и на Урал, и в бассейн, когда абонемент купил осенью, и в школу, на физру, под спортивные, - хм, ну да, трусы… Да. И футболка. Белая, - белоснежная даже, с эмблемой «Москва-80» слева на груди, - последний хит тогда был! А трикошку под брюки не надел, - какая, нах-х, может быть трикошка! - благо, не особо холодно было в тот день… Голову даже помыл с вечера… И прикиньте только, господа мои, - уши вымыл! - что, в общем-то, было вовсе и необязательно, - но. Помыл. Это символ такой для меня был, - понимаете? И… «Шипр»! Батин. Вот мы с Вами сейчас ржём, господа, - ну, я-то ещё как! - а Митьке моему, ой, как не до смеху стало, когда он мне дверь открыл…