Меня не перестаёт поражать эта Вовкина… ненасытность в сексе, - да, я помню, что и мне это нравилось тогда, когда я был таким же, как он, но… Нравилось? Я пёрся, тащился, - но чтобы так? - или так же? - да нет, Вовка чемпион. А я, - что я? - мне только радоваться надо! - да я же и радуюсь… Но ведь он не только чемпион по ненасытности, он ещё и экспериментатор, да какой, но, похоже, не сейчас, слишком Белов, что-то, разошёлся, его желание настолько сильно, что не до экспериментов, - вот ведь чудеса, вечером же у нас всё по полной…
- Вовка, да не спеши ты…
- Ага, не спеши, а если я хочу, как не знаю кто! И вот что, давай-ка, поработай, а то я так кончу, а я хочу после тебя, давай, Ил…
- Я не понял, как мне поработать? Что, подрочиться, что ли?..
- Дубина, на кой мне твоё дрочение, ну ты и… Давай сюда вот… щас… Ну, ты сверху, понял?
Да всё я понял, я и сам так вот, сверху, хочу, я по-всякому хочу, сверху, сзади, спереди, снизу, я Вовку съесть хочу… Так, Белов, лёжа на спине, задрав коленки, ухватившись за мою талию, смотрит на меня, но вот я как раз, я-то стараюсь не смотреть в его зелёные колодцы, это я так и сам раньше времени кончу, - ведь взгляд, - и доверие, и опаска, и любовь, и чёртики ещё какие-то, зелёные, и извечная власть мальчика-подростка, и так сейчас Вовка похож на меня, когда я был таким же, как он, что мне непонятно, а, ну да, это же я просто отражаюсь в этих четырнадцатилетних зелёных колодцах, глубина которых измеряется тысячелетиями побед мальчиков-подростков над подвластными им взрослыми мужчинами…
И я устраиваюсь между его до глянцевости гладких голеней, я только что не трясусь от возбуждения, блядь, что же этот хитрец может со мной делать? - что хочет, то и делает, - так, ну, Белов, - и я вхожу, блядь, я вставляю Вовке! Морщится… Нижняя губа на секунду прячется под зубами, - ну, это не моя вина, Белов сам не терпит никакой смазки, даже просто слюну не терпит, - говорит, что так хочется, но это у него такая странная брезгливость, я знаю, хотя, какая может тут быть брезгливость, он же потом сразу может сосать мой член, лишь обтерев его простынёй…
Я двигаюсь, - нет, я не раскачиваюсь туда-сюда, сведя глаза в точку, хрипя и пуская горячую слюну на Вовкину грудь, - хотя, иногда так именно мне и хочется, - нет, я двигаюсь. С возможным изяществом, ровно, сильно, властно и подчинённо, - подчинённо желанию и силе этого пацана, который сейчас ухватился за мою талию. Но и этого ему мало, и он начинает мять мой изменяющийся от моего движения и от его прикосновений пресс, упирается раскрытой ладонью в грудь, и тут же хватает свой, уже весьма приличных размеров член, делает несколько движений ладонью, выпускает…