– Как? Это вы? Но в Париже только и говорят о вашей красоте и вашем туалете. И вы, значит, та, кого Император…
Он запнулся. Его широкое львиное лицо внезапно покраснело под загаром, в то время как щеки Марианны окрасились в тот же цвет. Он смутился оттого, что собирался сказать, а ее задело то, что подразумевалось в его молчании. Она прекрасно поняла, что Сюркуф, несмотря на свой провинциализм и краткое пребывание в Париже, не мог не слышать вездесущих сплетен, что отныне он знал, кто эта возлюбленная Наполеона, и было заметно, что это не доставляло ему удовольствия. Его глаза на загорелом лице, так напоминавшие Марианне Язона, омрачились. Наступило молчание, настолько тягостное, что даже словоохотливая Фортюнэ не решилась его нарушить. Она занялась шоколадным мороженым, сделав вид, что все это ее не интересует. И тогда Марианна первая мужественно подхватила нить разговора:
– Вы меня осуждаете, не так ли?
– Нет… Я боюсь только, что вы не будете особенно счастливы, если любите его… что, конечно, не вызывает никакого сомнения.
– Почему же?
– Потому что есть вещи, которые подобная вам женщина не сделает без любви. Могу добавить, что ему повезло! И надеюсь, он отдает себе в этом отчет.
– Я еще в большей степени. Но почему вы считаете, что я несчастлива?
– Именно потому, что вы – это вы и вы любите его. Он только что женился, не так ли? И вы не можете не страдать?
Марианна опустила голову. С присущей общающимся с природой людям проницательностью моряк читал в ней, как в детской книжке с большими буквами.
– Это правда, – подтвердила она с вымученной улыбкой, – я страдаю, но я не хотела бы, чтобы ход событий изменился. Я на горьком опыте узнала, что в этом мире за все надо расплачиваться, и я готова заплатить по счету за счастье, которое имела, даже если он будет непомерно велик.
Он поднялся, склонился перед нею и поцеловал ей руку. Она внезапно ощутила волнение.
– Вы уходите? Значит ли это, что… вы больше не друг мне?
Нежная улыбка скользнула по его губам и исчезла, но все тепло мира лучилось в его синих глазах, выцветших от бесчисленных бурь и бессонных ночей на раскачиваемом ветрами мостике.
– Ваш друг? Я им останусь до моего последнего вздоха, до конца света. Но мне попросту необходимо ехать. Вон идут мой брат и два наших капитана, которым я назначил встречу в этом саду.
Марианна осторожно придержала сжимавшие ее руку шершавые пальцы.
– Я увижу вас снова, не правда ли?
– Если бы это зависело только от меня! А где я смогу найти вас?
– Особняк д'Ассельна, Лилльская улица. Вы всегда будете там желанным гостем.