– Ах!..
Аркадиус тяжело опустился на сиденье. Марианна со страхом заметила, как он побледнел, и у нее промелькнула мысль, не оставит ли ее и он на произвол судьбы… Но Жоливаль только достал из кармана громадный батистовый платок и, обняв рукой Марианну за плечи, стал по-братски вытирать непрерывно катившиеся слезы. Сильный запах одеколона наполнил карету.
– И сколько хочет этот… джентльмен? – спросил он спокойно.
– Пятьдесят тысяч ливров… в течение трех дней. Он даст мне знать, где и как передать их ему.
Аркадиус восхищенно присвистнул:
– Черт возьми! У него недурной аппетит! Насколько я понимаю, это только начало! Он не остановится на такой счастливой дороге, – добавил он, пряча в карман платок.
– Вы думаете, что он предъявит и другие требования? Это и мое мнение, но он обещал, если я заплачу, не трогать меня один год и… вернуть в целости и сохранности Аделаиду.
– Как это любезно с его стороны! Мне кажется, вы не собираетесь проникнуться к нему доверием?
– Ни на секунду, но у нас нет выбора. Он удерживает Аделаиду и знает, что я сделаю все, чтобы сохранить ей жизнь. Если я пущу полицию по его следу, он безжалостно убьет ее! Если бы не это, мы уже были бы в пути к дому герцога Отрантского.
– …который не смог бы принять вас, ибо он присутствует на свадьбе Императора. К тому же ничто не говорит о том, что он сумел бы воспрепятствовать появлению этой гадости. Труднее всего бороться с пасквилями. Они появляются каждый день. Нет, я спрашиваю себя, не сможем ли мы сами найти мадемуазель Аделаиду. Я знаю не так уж много мест, где Фаншон могла бы ее спрятать, ибо вы прекрасно понимаете, что она в ее руках!
– Может быть, в каменоломнях Шайо?
– Категорически нет! Дезормо не сумасшедшая! Она прекрасно знает, что это уютное местечко больше не является для нас тайной. Нет, она должна была поместить ее в другом месте, но придется действовать так осторожно, чтобы, не привлекая внимания, убедиться в этом, потому что я думаю, так же как и вы, впрочем, что англичанин без колебаний покончит с пленницей, как он пригрозил вам. Я надеюсь только, что он выдержит срок договора и мы получим ее, отдав выкуп.
– А… если он не сделает этого? – с ужасом спросила Марианна.
– Вот почему мы должны попытаться открыть, где он прячет ее. В любом случае, как вы сказали, у нас нет выбора. Нам нужно сначала заплатить. Затем…
Он замолчал. Марианна увидела, как сжались его челюсти под короткой черной бородкой. Ее вдруг пронзило ощущение несгибаемой воли, такой же, как у Франсиса, скрывавшейся в этом невысоком человеке, любезном и хрупком, в изысканном изяществе которого проглядывало даже что-то женственное.