– Я уже не такая молодая… и не такая красивая.
– Молодой ты будешь вечно, – сказал ей тогда Арно. – А красивее ты становишься с каждым днем. Но я счастлив, что эта молодая девушка вошла в мой дом, потому что именно так должна была бы войти ты, если бы я не был так глуп…
И «Благовещение» заняло место в часовне, куда каждое утро и каждый вечер Катрин приходила преклонить колени. Она окуналась в молодость и обретала в ней неизменную радость. Маленький Мишель обожал это изображение, на котором его мать и королева небес так же были совмещены на куске дерева, как совмещались они и в его сознании.
Войдя в маленькую часовню, Катрин встала на колени рядом с аббатом, соединив холодные руки на бархатном подлокотнике молитвенной скамеечки.
Аббат повернул голову, нахмурился и произнес:
– Вы очень бледны. Не лучше ли было остаться в постели?
– Я уже и так виню себя за слабость. При всем том, что мне стало известно, я не могу больше оставаться в кровати. Я не знаю, смогу ли я вообще уснуть, пока меня не покинет эта тревога. Поймите, отец мой, когда я узнала, какую ужасную авантюру придумали эти… люди, чтобы нас погубить, мне показалось, что жизнь оставляет меня и что…
– Не надо больше искать оправданий вашим страданиям, госпожа Катрин!
Несколькими фразами Бернар де Кальмон д'О посвятил владелицу замка во все, что было уже известно вассалам, добавив только о жалком конце Огюстена Фабра.
– Нам остается, – добавил он, – найти Азалаис, если это еще возможно… и определить судьбу Жерве. Настаиваете ли вы на смертном приговоре, который объявили ему?
– Вы знаете, что у меня нет выбора, ваше преподобие! Никто здесь не поймет моей милости и никто меня не простит. Наши люди подумают, что их предают. Это подтолкнет Мартена Керу на убийство, никакая человеческая сила не может ему помешать. Если я поддамся жалости, то погублю его душу, хотя жалость противоречит законности. Жерве будет повешен этим вечером.
– Я не могу вас винить, я знаю, чего вам это стоит. Я пошлю к нему в донжон одного из братьев, чтобы приготовить его к смерти. Но, скажите, ведь сейчас не это тяготит вас?
– Нет, – глухо пробормотала молодая женщина, – слишком велика опасность, угрожающая моему мужу. В этот час бастард Апшье скачет по дороге в Париж, снабженный тем, о чем вам известно. Надо его нагнать. Подумайте, как это сделать, ведь он не так далеко уехал.
– Четыре дня! Опережение не такое большое, если небо будет с нами и Гонне встретятся по дороге препятствия. Но тот, кого мы пошлем, не будет гарантирован от тех же опасностей. К тому же мы не можем в отличие от Апшье покинуть город когда захотим. Увы! Мы осаждены!