Сен-Реми брезгливо поморщился.
– Я не узнал несчастного, но ясно, что эти демоны решили отнести его голову супруге или невесте. Город, объятый страхом, – страшный город!
Воцарилось относительное спокойствие, и гребцы принялись работать веслами изо всех сил, так как Катрин, очнувшись, стала стонать и метаться.
– Если она будет кричать, закройте ей рот рукой, – посоветовал Сен-Реми. – Не следует привлекать внимание. Никто, кроме настоятеля, не должен знать, что с нами женщина.
Наконец они приблизились к монастырю. Его громадные очертания выросли вдруг на берегу канала. Сен-Реми уверенно направил лодку в черную арку. Беглецы увидели широкий туннель, посередине которого находилась освещенная лестница, последние ступени которой уходили под воду.
Когда лодка стукнулась о камни, мужчина, стоявший высоко на лестнице и освещающий ступени, облегченно вздохнул и спустился.
– Ну вот и вы! Я так боялся, что вы задержитесь и прибудете, когда прозвонят к заутрене. Я хочу сам проводить гостей в приготовленные комнаты, пока в монастыре все еще спят. Скоро монастырь проснется.
Прекрасный крест, украшенный золотом и сапфирами, блестевший на скромной черной монашеской рясе, говорил о том, что это был настоятель августинцев. Высокий, худой, с лицом, изможденным постом и молитвами, отец Сиприан де Ренваль был не из тех светских аббатов, которые используют монастыри лишь для сбора дани. Его темно-зеленые глаза блестели мистическим огнем, а голос был одним из тех, которые ведут за собой толпу и подчиняют людей.
– Вот и мы! – произнес Сен-Реми. – Но не обошлось без происшествий. Госпожа де Монсальви упала с крыши в воду. Нам удалось ее вытащить, но она потеряла сознание и, кажется, страдает. Если не хочешь, чтобы твои монахи про нее прознали, ее надо поместить в укромное место. Ей необходим уход, так как я боюсь…
Он не закончил. Руки Готье, поднявшего Катрин, чтобы вынести ее из лодки, окрасились кровью. Малейшее движение причиняло ей боль, и она, извиваясь, протяжно застонала, чуть не выскользнув из рук юноши.
– Боже мой! Она ранена? – прошептал аббат.
– Нет, не ранена, – ответил Готье, – возможно, у нее преждевременные роды.
Аббат задрожал:
– Преждевременные… вы в этом уверены?
– Думаю, что да… Кровь и эти схватки говорят сами за себя. Причиной послужил сильный удар о воду. Куда мне ее перенести?
Он начал было подниматься по ступенькам, но настоятель остановил его.
– Эта дама не может здесь оставаться, – тихо, но твердо сказал он. – Можно спрятать здоровую, способную контролировать свои действия женщину. Графиня же страдает и будет кричать. Монастырь не так велик, и ее все услышат.