Катрин задрожала:
– Потом? У меня не останется причин обременять вас с той минуты, когда я встану на ноги. Я хочу вернуться домой.
– В вашем состоянии это совершенно невозможно. К счастью, наш монастырь находится в стороне от городского шума. Толпа благодарна нам за творимое нами добро, поэтому мы не опасаемся ее безрассудства. Воспользовавшись неразберихой, городские руководители с семьями бежали из города, ища защиты у герцога Филиппа. Остались лишь Луи ван де Валь и его сын, чтобы поддерживать хоть какой-то порядок. Это было нелегко. Чтобы прекратить массовое бегство, пришлось закрыть городские ворота и поставить усиленную охрану: из города невозможно выехать без пропуска, подписанного бургомистром и двумя представителями цехов. Теперь вы понимаете, что выехать из города невозможно и для вас лучше всего оставаться здесь. Ваш побег наделал много шума. Весь город перерыли, чтобы найти вас, не заглянули только к нам. Ваши бывшие стражники в бешенстве, они думают, что вы отправились к герцогу. Они боятся, что вы раздуете огонь мести, и за это ненавидят вас. Выйти отсюда равносильно самоубийству. Это касается и ваших слуг, они сейчас скрываются у отца Сиприана. Доверьтесь мне и оставайтесь здесь до полного выздоровления.
– А чем я буду заниматься днем?
Сестра Беатриче рукой указала на маленькую, сверкающую чистотой комнату, скамеечку для молитвы и прялку.
– То, чем мы все занимаемся: молиться и работать. Рядом со спальней есть небольшая комната. Каждая из нас убирает свой дом, сестра Урсула и сестра Берта дадут вам все необходимое, а потом, чтобы заработать себе на хлеб, мы прядем шерсть. Вы умеете прясть?
– Сестра Беатриче, я выросла в простой семье, и мне не чужда никакая женская работа. Я уже давно не пряла, но думаю – это не забывается…
– Конечно. К сожалению, у нас сейчас очень мало шерсти, и, если Англия не возобновит торговлю с фламандскими городами, у нас ее совсем не будет. Теперь мы осваиваем новое ремесло: кружево на коклюшках.
– Кружево? Это редкое искусство. У меня были кружева из Италии, Пюи-ан-Веле и Малина.
– Это так, но одна из наших сестер, вдова богатого венецианского купца, нашла у нас пристанище. Она нас и обучает. Если захотите, она и вас научит. А сейчас вам надо прежде всего поправиться. Я буду рассказывать вам об обстановке в городе, а из монастыря августинцев вам наверняка будут присылать послания.
С этими словами настоятельница вышла, оставив Катрин наедине со своими мыслями о грядущих днях. На этот раз молодая женщина безропотно подчинилась судьбе. Избавившись от бремени стыда и тревог, которое давило на нее последние месяцы, она оставила свою прежнюю спешку, надеясь, что ворота Брюгге закрылись не на долгие годы. В монастыре бегинок она сможет восстановить силы. Часто в самые суровые периоды жизни она мечтала ненадолго укрыться за святыми стенами монастыря, чтобы попытаться в тишине, нарушаемой лишь пением птиц и шепотом молитв, прислушаться к своему внутреннему голосу и обрести чистую душу прежних лет, когда любовь мужчин, опасности жизни и грохот сражений были для нее лишь пустым звуком. Иногда даже ей в голову приходила мысль, что ее сестра Луаза, вверившись Богу, совершила не такой уж плохой выбор.