Но хотя мадам Матильда и лишилась прежних богатств, она по-прежнему оставалась прекрасной хозяйкой дома. Ее зал для торжеств не сверкал золотым убранством и шелками, но скатерти сияли белизной, кубки были так начищены, что казались сделанными из серебра, на стенах висели ковры ручной работы ярких расцветок, выполненные служанками.
Мадам Матильда восседала на высоком кресле из резного каштана в прекрасном бархатном сливового цвета платье, в котором она, должно быть, задыхалась в такую жару. По обе стороны от нее стояли ее старшие сыновья, такие мощные и высокие, что юного Беранже совсем не было за ними видно.
Он, впрочем, совсем не был на них похож. Когда его видели, смуглого, как каштан, и ловкого, как белка, рядом с этими двумя гигантами с волосами цвета соломы, то невольно напрашивался вопрос – не от святого ли духа у их матери появился такой разношерстный выводок, тем более что Беранже не более походил на своего покойного отца, чем на свою мать.
В честь гостьи Рено и Амори привели себя в порядок. Волосы, подстриженные под горшок, смешно обрамляли их одинаковые лица, закаленные горными ветрами и солнцем. На щеках были видны свежие порезы, свидетельствующие о том, что их недавно выбрили. Они были похожи друг на друга, но Амори отпустил пышные усы.
Когда Катрин появилась на пороге, Рено торжественно подал ей руку и усадил за стол. Он теперь был здесь хозяином, и место рядом с хозяйским креслом предназначалось для Катрин. Мадам Матильда села слева от него, а другие гости – Жосс Роллар, рыцари из окрестных замков – расселись по своему усмотрению. После того как была прочитана молитва, все набросились на ужин с видом людей, постившихся целый день.
Лишь после того как со стола исчезли цыплята, полкабана и ведро супа из каштанов, Рено де Рокморель открыл рот не с целью запихнуть еще чего-нибудь съестное, а изложить свои соображения по поводу приезда Катрин.
– Я оповестил все замки в нашей округе о вашем приезде, госпожа Катрин. Я передал, что в это воскресенье мы будем здесь держать совет со всеми теми, для кого физическое и моральное здоровье де Монсальви так же важно, как и собственное. То, что происходит наверху, говорит о том, что сеньор Арно находится сейчас во власти дьявола. Его надо от него освободить как можно скорее, поскольку, если дела плохи у одних, они не могут быть хороши у других. Наш верный друг Гонтран де Фабрефор уже завтра будет здесь со своими людьми. Мы также попросили Аршамбо де ля Рока отправить послание своему отцу Жану де ля Року, бальи Овернских гор, что послужило бы нам порукой. Я послал в Лекамп предупредить Гийома де Сермюра, в Кур – к Жану де Меале, в Ладинхок – к мессиру Хюгу.