– Разве… ничего нельзя сделать?
– Нет, – тихо сказал Хамза. – Я ничего больше не могу сделать. Только у природы есть сила и власть возвратить ему память о прошлом.
– Но каким путем?
– Может быть, ему нужен толчок! Я, признаюсь, надеялся, когда ты перед ним появилась, но был разочарован.
– А ведь он был ко мне очень привязан… Могу даже сказать, что он меня любил, никогда не осмеливаясь в этом признаться.
– Тогда попытайся оживить его любовь. Возможно, чудо и произойдет.
Катрин повторяла про себя эти слова по дороге в комнату Готье. Он, сидя у окна, смотрел на ночь. Готье повернул голову, когда Катрин вошла, и свет упал на его измученное лицо. Болезнь облагородила грубые черты, лицо стало мягче, моложавее.
Он захотел встать, когда молодая женщина подошла, но она помешала ему в этом, живо положив руку на костлявое плечо.
– Нет… не двигайся! Ты еще не лег?
– Мне не спится. Я задыхаюсь в этой комнате. Она такая маленькая!
– Ты в ней надолго не останешься. Когда наберешься сил, чтобы сесть на лошадь, мы уедем…
– Мы? Вы разве возьмете меня с собой?
– Ты всегда ездил со мной, – печально произнесла Катрин. – Ты больше этого не хочешь?
Готье молчал, и сердце Катрин болезненно сжалось. А если он откажется? Неужели она нашла его и вырвала из рук гнуснейшей на свете смерти только для того, чтобы еще безнадежнее потерять? Она почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза.
– Ты не отвечаешь? – прошептала она едва слышно.
– Я не знаю, что сказать… Вы такая прекрасная, что мне хочется пойти за вами… как за звездой. Но если я хочу вспомнить о своем прошлом, может быть, лучше мне идти одному. Мне что-то говорит, что я должен быть один, что я всегда был один…
– Нет, это неправда! В течение трех лет мы были почти неразлучны. Мы вместе переносили страдания, вместе боролись, вместе защищали свои жизни, ты столько раз спасал меня! Как же мне быть, если ты меня оставишь?
Она опустилась на край кровати и, спрятав лицо в дрожавшие руки, прошептала с болью в голосе:
– Умоляю тебя, Готье, не оставляй меня! Без тебя я же пропаду… пропаду!
Горькие слезы покатились из-под ее пальцев. Она почувствовала себя одинокой, покинутой всеми. Да еще этот монах, этот ходячий кошмар, призраком бродивший по замку! И надрывавшая душу ностальгия, страшная тоска по родному краю, по сыну, яростная ревность, которая грызла Катрин и переворачивала все нутро каждый раз, как она вспоминала своего супруга. Теперь и Готье от нее отворачивался, он все забыл. Это было уже сверх всяких сил. Она услышала, как Готье бормотал:
– Не плачьте, мадам, раз вы так расстраиваетесь, я поеду с вами…