Мужское внимание балует. И портит девушку. И жизнь ей тоже может испортить.
В колледже у Кэссиди не было отбою от «прекрасных принцев». Все звали ее на вечеринки, предлагали покатать на машинах. Иногда ей казалось: вот он, тот, кто навсегда займет место в ее сердце. Но потом – дешевый секс и отвратительное чувство ненужности. В общем, скоро она перестала ждать любви. Собственно говоря, у Кэссиди ее никогда и не было. Потому сейчас и было так больно и горько. То, что происходило между Катлером и Викторией, по всем признакам походило именно на то, о чем Кэссиди мечтала в юности, чего до сих пор жаждала та светлая и чистая часть ее души, в которой еще жива была маленькая девочка, маленькая принцесса.
От осознания того, что в ее жизни это невозможно, что этому чувству не было и нет места, хотелось кусаться или плакать навзрыд.
Но… А тогда, с Льюисом…
Ведь что-то подобное когда-то коснулось ее, было, нет, могло быть! Льюис был художником, совсем молодой парень, кудрявый, зеленоглазый…
Как он смотрел на меня, как красиво ухаживал… Не пытался затащить в постель. Было смешно и приятно.
Но это был всего лишь нищий художник. У него не было денег, и Кэссиди считала его слабаком. Она посмеялась над ним в конце… Да, рассказывала подруге, и они вместе смеялись, потому что он делал то, чего не делали другие мужчины, и не делал того, что делали они: он не стремился переспать с ней, просто рисовал, смотрел с каким-то диким обожанием в глазах и придумывал все новые и новые сравнения для выражения своих чувств.
Боже мой, эти его слова…
Кэссиди не могла их вспомнить! Как ни старалась – не могла, и от этого одного можно было бы завыть.
Выходит, нужно было остаться с Льюисом? Да, он не от мира сего и, наверное, не смог бы зарабатывать деньги. Но моего упорства хватило бы на двоих. Да и отец помог бы на первых порах деньгами.
Ведь Льюис талантлив. Если бы мы не расстались тогда! Отец умел делать деньги, пусть не такие фантастические, как Катлер, но все равно… Я могла бы сделать Льюису карьеру, он был бы уже знаменит. Или не был бы никогда. Но это не важно. Он был бы навсегда со мной, душой и телом, мыслями и взглядами!
Это невозможно!
Или возможно? Вдруг это все-таки есть? Как у Катлера с Викторией… Ведь они же нашли друг друга! Случайно, ни о чем таком не думая – просто нашли, и все.
И плевать Катлеру, что о нем подумают, он выглядит счастливым…
Да черт бы их всех побрал! Мне-то что теперь делать?
Раньше нужно было думать! Семь лет назад…
Думать о том, что можно остаться с человеком, который будет ее любить, а не просто хотеть, не говорить о любви пустые слова, не манипулировать ею… Будет смотреть, восхищаясь каждую секунду. И говорить слова, от которых хочется плакать и смеяться. И рисовать свою возлюбленную, свою единственную – все равно где, хоть бы и на старенькой кухне. И вдруг будет в жизни всего только один человек, с которым можно проговорить ночь напролет, не захотев спать и не устав от его общества…