– Да, – быстро ответила Лена. – Да, конечно. У меня есть время, целый вагон времени, Женька. Только я не понимаю…
– Я и сам ничего не понимаю.
Он по-прежнему говорил тихо, отрывисто и как-то слишком серьезно. За двадцать с лишним лет знакомства Женька говорил с ней таким вот серьезным тоном только один раз – в тот самый вечер, когда им обоим было по пятнадцать.
Она вдруг представила себе его – растерянного, несчастного, с больными потухшими глазами. Такого, каким был он тогда. Где-то в глубине сознания острой иглой кольнула мысль о том, что ведь Женька ее просто использует. Вспоминает о ней только тогда, когда остро в ней нуждается. И, по-хорошему, сейчас как раз самое время вспомнить о своей женской гордости и деликатно послать его подальше, намекнув на то, что она, Лена Лисичкина, Женьке никакая не игрушка. Что она, между прочим, живой человек, и что у нее тоже есть душа и сердце…
Но и душа, и сердце как раз были на стороне Женьки, а гордость молчала.
– Жень, скажи, тебе где удобно встретиться? Ты сам ко мне придешь? Или… я к тебе?
– Нет, давай лучше я к тебе. Часов в шесть, после работы. Нормально?
– Конечно, нормально. Я…
– Ты одна будешь? – перебил Женька. – В смысле, твой Саша…
– Его не будет, – быстро успокоила Лена. – Он в командировке сейчас, до следующего четверга. Так что ты не переживай…
– Ладно. Значит, приду. Спасибо тебе, Лен.
– Не за что, – отозвалась Лена и тут же услышала на том конце быстрые тревожные гудки.
Задумчиво повертев трубку в руках, она медленно сползла по стене вниз и уселась на полу, поджав под себя ноги.
Что все это значит?
«Съехала крыша» – ведь он именно так сказал. Съехала крыша – это значит, проблемы с головой. Причем нешуточные. Это словосочетание она и сама часто употребляла в разговорах с другими врачами в клинике, заменяя им привычные медицинские термины.
В самом деле ведь не про шифер же Женька с ней разговаривал?
Только все же как-то странно получается. Ведь они с Женькой виделись только вчера. Буквально вчера вечером, еще и сутки с тех пор не прошли. И вчера у Женьки с «крышей» было все в порядке. Это было очевидно.
А сегодня, получается, стало до такой степени не в порядке, что он звонит ей и совершенно испуганным голосом просит у нее медицинской помощи? Что же такое могло случиться за один вечер и прошедшую ночь? Или она все-таки ошиблась, неправильно его поняла?
Мысли в голове путались, и Лена чувствовала, что чем больше об этом думает, тем меньше что-либо понимает. Но по-прежнему продолжала сидеть на полу и думать, до тех пор пока наконец запах безнадежно сгоревшей на сковородке порции котлет не заставил ее резко подняться.