Пожалуй, да. Именно с этого мгновения все и вернется. Значит, в его интересах не говорить ей о своей любви. Значит, она должна ревновать. Значит, в игре Алика нужна Солнышко.
Черт! Дурацкое положение! Солнышко здесь совсем ни при чем!
Он даже всерьез подумывал о том, чтобы раскрыть перед Солнышком все свои карты, сказать о Татьяне, о ревности, обо всем. Но такой выход на самом деле выходом не был. Он вел в тупик, и Алик очень скоро возблагодарил свою осторожность.
Солнышко вряд ли поймет. Она взбалмошна и эмоциональна. Поднимет его на смех или, что еще хуже, начнет болтать об этом по всему лагерю. Тогда плохо будет не столько Алику, сколько Татьяне, потому что сплетни быстро выскользнут из границ лагеря и еще быстрее разнесутся по маленькому городу. И если это произойдет, то тут уж можно не сомневаться – он потеряет Татьяну навсегда.
Оставалось одно – балансировать и ждать, чем кончится его почти безнадежная игра. Он искренне считал игру безнадежной.
Маленькая община межсезонья вынуждена была сплачиваться – разграничение на вожатых и воспитателей на несколько дней исчезло. Вечером на скромный ужин собралась вся компания – человек десять – двенадцать.
К концу ужина атмосфера немножко разрядилась, и в гулком столовском помещении оживленно гудели голоса, эхом отдаваясь по углам. Кто-то предложил освежиться, отдохнуть от духоты, и Роман, взяв бразды правления в свои руки, скомандовал:
– Приказ спортинструктора – все на пляж! Все, что не доедено, доедим после!
Алик пообещал догнать компанию попозже – ему нужно было позвонить домой.
– А вы, Татьяна Евгеньевна?
– А я, Рома, не умею плавать, – улыбнулась Татьяна.
– Я вас научу!
– В другой раз! Я себя неважно чувствую, хочу отдохнуть.
Алик напрягся: это правда или только повод, чтобы остаться с ним наедине?
На удивление, Солнышко даже не попробовала увязаться за ним и вместе со всей веселой компанией отправилась к озеру. Алик не спешил уходить. И Татьяна тоже. Они остались вдвоем в неуютном, ярко освещенном зале.
Окна были распахнуты настежь, и Алик сидел на подоконнике, подставив спину под тихий, освежающий ветерок. Татьяна замерла у противоположной стены. Сомнений у Алика не оставалось – им предстоял решающий разговор. Он скрутил свои эмоции и страхи, мгновенно захлестнувшие разум, вслушался в неловкую тишину и поднял на нее глаза с холодным, чуть насмешливым любопытством. Начинать разговор первым он не собирался.
Татьяну словно обожгла эта холодность, она вздрогнула, выпрямилась и вдруг выдохнула, со слезами, неожиданно яростно: