старшего брата. Его самого тогда чуть не убили. Вот только поди объясни это гордячке Анастасии!
Нотариус и помощник господина Дикулова ушли, и мысли Сергея Пафнутьевича снова вернулись к вдове брата.
Она действительно гордячка, думал Сергей Пафнутьевич, уж такая, что дальше некуда. Даже фамилию мужа брать не стала, сохранила девичью: Куликова. Сынок, правда, Дикулов. Так что в принципе их род все-таки не прервется, несмотря на то что у самого Сергея Пафнутьевича сына нет.
О черт!
Как же это могло случиться?..
Господин Дикулов не хотел вспоминать неприятные мгновения, но они вспоминались сами собой. Звонок дочери. Скандал с Инной. Медицинский центр, экспертиза.
Нет, нельзя об этом думать. Нельзя. Завтра операция, надо сохранять спокойствие.
Вот только как его сохранишь?
Впрочем, очень скоро он действительно успокоился. По самой простой причине: ему вкатили солидную дозу какого-то лекарства. И до вечера Сергей Пафнутьевич пребывал в расслабленно-блаженном состоянии. Медсестра сунула в видеоплейер кассету, на экране появилась троица великих комиков: Вицин, Никулин и Моргунов. Сергей Пафнутьевич лениво хихикал, ему было хорошо. Просто хорошо, и все. Никаких мыслей, никаких страхов. Операция на сердце? Ерунда. Это лет двадцать назад было опасно, а сейчас не страшнее, чем аппендикс удалить. Здесь, в академии, работают лучшие в мире хирурги. И они заверили господина Дикулова, что заменят ему износившийся клапан, как набойку на каблуке. Раз-два – и в дамки. Упал, потерял сознание. Очнулся – гипс. А в гипсе бриллианты. Бриллиантовая рука. Миронов и Папанов. Все прекрасно, все к лучшему в этом лучшем из миров.
И утром он ни о чем особенном не думал. Просто наблюдал за происходящим как бы немножко со стороны. Вот его уложили на каталку, вот привезли в операционную. Вот хирург спросил:
– Ну, как настроение, Сергей Пафнутьевич?
И господин Дикулов ответил не кривя душой:
– Отличное настроение!
– Вот и хорошо, – кивнул врач. – Сейчас мы вас починим, будете как новенький.
– Буду, – согласился господин Дикулов.
Вот анестезиолог ввел в его вену что-то такое, специальное, и внимательно посмотрел в глаза. Дикулов улыбнулся – и заснул.
И сразу же окунулся в радостный, чистый свет. В свет, насыщенный покоем и тишиной. И без малейших усилий, легко и стремительно полетел по длинному широкому туннелю туда, где его ждала свобода. Бесконечный простор, бесконечная свобода и бесконечная любовь. Не к кому-то в особенности или в отдельности любовь, а вообще. Ко всем на свете. Ко всем людям, собакам, птицам, бабочкам… И чувство безграничного счастья, охватившее Сергея Пафнутьевича, было мягким и теплым, а тело как будто исчезло, растворившись в шафранном сиянии…