– Да, я ее подруга! – заявила Скороходова и встала. – А что я-то?!
– А моя подруга, глядя на все эти безобразия, решила никогда не выходить больше замуж!
– Да ты что?! – обалдело сказала Элька и оглядела зал. Сотни глаз уставились на нее и ждали ответа. – Да, – пискнула Скороходова, – я так решила. – И ошеломленно плюхнулась на стул.
– Браво! Браво, девчонки! – раздались из зала женские голоса. – Так их, этих шовинистов!
– Спасибо, дорогая! – Грозовская встала, подошла к Олимпиаде и обняла девушку за плечи. – Такая проникновенная речь с щепетильными признаниями достойна того, чтобы оратор стал членом нашей организации. Господа! Поприветствуем нового члена! – Бурное рукоплескание заглушило ее речь. – Сегодня здесь часто звучало слово «бросил», и я его повторю, – продолжала Грозовская после того, как все притихли. – Мы, настоящие женщины, не бросим тебя, Олимпиада, на произвол судьбы! Мы окажем тебе поддержку в нелегкие минуты жизни…
Липе и в самом деле была нужна поддержка, она опиралась о трибуну и старалась улыбаться в камеры. Ее поддерживала мысль о том, что теперь главред будет доволен исходом встречи – она сделала невозможное. Ради дела Липа вступила в ряды феминисток, и приняла ее сама Глазовская или Грозовская, сколько их там, этих сестер? Ой, она же обозвала главреда старой сволочью! Ничего, переживет, как будто он на самом деле сволочь молодая. Пусть тоже пострадает ради общего дела. Зато какой результат! О журналистке и провинциальном издании теперь узнает вся страна. Вон тот симпатичный парнишка с микрофоном, на котором написана аббревиатура центрального канала телевидения, небось постарается сделать отличный репортаж. А тот газетчик из всероссийского издания, Липа ему щедро улыбнулась, обнимаясь с Грозовской, напишет блестящую статью об истинном положении женщины в современном обществе. А там, а те… Глаза Липы разбегались от радости. Впечатление портило унылое лицо Эльки Скороходовой, которая прикидывала, каким образом объяснит жениху свое вызывающее поведение на пресс-конференции.
На следующий день многие центральные газеты опубликовали заметки по поводу перехода провинциальной журналистки, избитой своими пятью женихами, в плотные ряды феминистического движения, и опубликовали фото, на которых Липа обнималась с Римой Грозовской.
Борьба с дискриминацией женского населения страны захватила Олимпиаду полностью. Она строила далекоидущие планы, после которых делала утешительные прогнозы, трясясь в трамвае вместе с Элькой. Та только кивала головой, чувствуя, что во внезапном преображении подруги есть и ее вина. Хмель выветрился из Элькиной головы, но в ней прочно застрял вопрос: «Что будет, если Владик узнает?!»