Впрочем, ужас положения дошел до нее довольно быстро, когда ее попытки найти выход из странного места, в котором она оказалась, закончились полным провалом.
Руки и ноги ее упирались во что-то твердое, по всей видимости, дерево, а голова, звенящая и гудящая от боли, билась о такую же противную деревяшку. Перед глазами Лизы Твизуэл мгновенно пронеслась картина вчерашнего вечера: слова Юй-Синь, прощание с Фокси и злополучная склянка с горькой жидкостью, которая пахла мятой…
В тот миг Лизе показалось, что в ее венах перекатываются кубики льда. Она все еще в гробу! Фокси не пришел в назначенное время! Не вызволил ее из этого жуткого плена! И теперь она умрет здесь, в этой могиле, погребенная заживо! Наверное, уже через несколько минут в этой тесной деревянной тюрьме будет нечем дышать!
– Помогите! – закричала Лиза, отчетливо сознавая, что кричит в пустоту. – Помогите! Я живая! Слышите, живая!
Сквозь собственный истошный крик она расслышала глухой стук. Стук шел откуда-то снаружи и раздавался достаточно отчетливо. Лиза замерла, не веря собственным ушам: что, если это – всего лишь галлюцинация, бред воспаленного мозга? Нет, ей не показалось – о крышку гроба с глухим стоном ударилась лопата. Сердце Лизы радостно подпрыгнуло: Фокси здесь, он спасет ее, он вытащит, они наконец-то будут вместе! Ей осталось продержаться всего-то несколько секунд, и мечта, исполнения которой она так долго ждала, наконец-то сбудется!
Крышка гроба затрещала, и привыкшие к темноте глаза Лизы поймали луч света. Ее губы зашептали имя возлюбленного, которого, как ей казалось, она не видела уже целую вечность. Сейчас она увидит его, обнимет его и, как тогда, в первый раз, забьется в его объятиях!
– Фокси! – выкрикнула Лиза, когда деревянная крышка слетела с гроба, а в глаза девушке хлынул яркий свет фонаря. – Любимый!
– Ты ошиблась, милая… До сих пор не понимаю, как ты столько времени путала меня с Фокси… Очевидно, у тебя плохо со зрением. Пожалуй, я свожу тебя к глазному врачу. Надеюсь, он будет лучше, чем тот, к которому ты ходила, дорогая…
Лиза лежала, не смея пошевелиться, не смея верить тому, что она только что услышала. Тот, кто пришел на кладбище в назначенное время, не был Фокси Финчем. Из могилы ее вытащил Ричард Твизуэл, ее муж, от всевидящего ока которого она безуспешно пыталась скрыться…
Мистер Твизуэл направил фонарь в другую сторону, предоставляя Лизе возможность убедиться, что ее страшные подозрения небезосновательны. На его лице играла странная улыбка, нечто среднее между торжествующей и горькой, как полынь, улыбкой разочарованного человека.