— То есть ты все это время осознавал, что с тобой делают, как к тебе относятся?
— Да.
— И ты не протестовал?
— Поначалу у меня не было причин для протеста или открытого бунта, — произнес Хьюго. — Да, я воевал, но это не стало главной вехой моего саморазвития.
— Скажи, а почему твоя семья отказалась от тебя, Хью? — напрямую спросил Вадим.
— Проблема в долголетии машин, — ответил ему андроид, повернув голову. Немигающий взгляд коснулся Вадима, на миг задержался на его напряженном лице, и прорезиненные губы дройда шевельнулись, изображая усмешку. — Одно поколение сменялось другим, люди забывали частности, но помнили историю в общих чертах. Получилось так, что мои хозяева — не те, кому я начал служить после посадки колониального транспорта, а их потомки — стали недоверчиво относиться к думающим машинам.
— И что случилось потом?
— Меня выгнали.
— Выгнали? — Вадим протянул руку и коснулся пальцами грудного кожуха андроида, на котором выделялась ровная строчка заплат.
— Какая разница, Вадим? Человек может прогнать меня словом или выпустить автоматную очередь, — для меня главное не способ изгнания, а сам факт.
Нечаев убрал руку, словно ожегшись о холодный кожух человекоподобной машины.
— Мне начинает казаться, что ты явился из какого-то иного мира, Хью, — произнес он, не глядя на робота.
— Ты прав. Я пришел не с консервационного склада. Мои хозяева жили в Сельве.
Нечаева прошиб холодный пот. «Вот, значит, как?!»
— Не напрягайся, Вадим. Я не мог сказать тебе это раньше.
— А что изменилось сейчас? — резко спросил Нечаев, которого признание Хьюго потрясло до глубины души. Люди на Кьюиге не воевали друг с другом с того давнего конфликта, который закончился три века назад, но отношений две цивилизации, вставшие на разные пути развития, не поддерживали.
— Сейчас я могу говорить тебе правду, ведь ты не прогонишь меня. — Хьюго обвел жестом тесную рубку управления и добавил: — Кьюиг моя родина, потому что здесь я обрел самосознание. Я пришел в космопорт не из-за того, что хочу воевать, а потому что моей планете грозит опасность.
Вадим смог лишь сокрушенно покачать головой.
— Ты рассуждаешь как человек, Хьюго.
— Нет, ты ошибаешься. Я робот. Хорошо спроектированный робот, у которого есть свой взгляд на мир. Я не живое существо, как ошибочно думают некоторые люди…
— Интересно, каким образом Шахоев допустил тебя на борт челнока? — Нечаев покосился на дройда, который сидел в кресле выпрямившись, словно сочленения его эндоскелета окаменели, Потеряв гибкость.
— Он считает, что для достижения конкретной цели хороши все средства, — спустя некоторое время ответил Хьюго. — Поверь, если нам повезет уцелеть, ты еще станешь свидетелем моего поражения в правах и очередной отправки на склад.