Последний аргумент бесполезен в России, но безотказно действует на любого европейца.
Ян-Мирослав пожал плечами.
– Да ради Бога. Если рискнете звонить в Центр с моего телефона, то пожалуйста…
Он протянул аппарат. Я нажал нужные кнопки. Один гудок, второй, третий, четвертый… Неужели он не возьмет трубку? Нет, взял!
– Здравствуйте, Степан Николаевич…
– Вы опять с нового номера! – Будницкий был явно мной недоволен.
– Извините, у меня чрезвычайная ситуация…
– Опять?! Что на этот раз?
* * *
Резкий контраст обостряет ощущения. Еда после голода, плотские утехи после воздержания, мир живых после морга, свобода после неволи… Как-то так вышло, что в последнее время я живу на контрастах.
Я медленно иду по Старо-Луговой улице, глубоко дышу чистым горным воздухом, любуюсь встречными женщинами, рассматриваю фасады средневековых домов. Руки свободны от наручников, вокруг нет решеток, запертых дверей, конвоиров…
Негромко шумит река и играет музыка, к Колоннаде с плоскими питьевыми кружечками в руках потянулись те, кто приехал не скрываться и не преследовать, не выполнять тайные задания и не разоблачать их, а действительно лечиться и выполнять предписания врачей. Совсем другой мир, в котором ничего не знают про изощренное убийство Вацлава и про «ДИМ-1», про работающих на британскую разведку киллеров, которые оставили трупы по всему миру и бесславно закончили свой путь в тихом курортном городке. Мир, в котором бритоголовые упыри, карикатурные и анекдотичные, вылезают из своих машин-монстров только для того, чтобы потерпеть поражение от остроумных владельцев «Запорожцев».
Шестнадцать часов, десять минут. С момента звонка Будницкому прошли неполные сутки. Час назад пришел высушенный следователь, держался он на этот раз скромно, как вобла, которая хорошо понимает, что ей никогда не стать рыбцом.
– Пан Поленов, ваши показания насчет тира полностью подтвердились, следовательно, результаты парафинового теста нашли объяснение, а поскольку иных оснований для вашего задержания не имеется, я вас освобождаю! – пробубнил он, глядя в тонкую пачку официальных бумаг и стараясь не встречаться со мной глазами.
И вот я наслаждаюсь свободой, купаюсь в ней. Могу делать что хочу: зайти в пивной ресторан, взять три пива и двести пятьдесят сливовицы… Или подсесть к этим симпатичным девушкам в кафе-мороженом, заказать им бутылку шампанского, а себе – граммов двести пятьдесят ирландского виски… Могу неторопливо прочесть афишу, а потом прямиком отправиться на концерт фортепиано со скрипкой и выпить в буфете полбутылки коньяку… Могу гулять до утра или провести ночь на дискотеке, могу взять бутылку «Джонни Уокера» и закатиться ночевать к Лере… Или вернуться в родной «Супериор», отдать в чистку костюм, выкупаться, выпить хорошенько и лечь спать, желательно с Галочкой… Хотя нет, в отеле лучше не задерживаться: свобода и бессмертие – совершенно разные вещи…