– Ну а дальше? – торопил Понтий.
«А дальше было раньше», – вспомнила Алёна фразочку из анекдота, который почему-то был ужасно популярен в годы ее юности, но вслух сказала:
– Уже все. Какое может быть дальше? Я тебе все рассказала. Других средств не имеется.
– Врешь, наверное? – угрюмо предположил Понтий, и Алёна обиженно произнесла:
– Наверное, по себе о других судишь, смертный? В том-то и дело, что мало есть средств от нас, от кикимор, избавиться. А ты полагал, я тебе сейчас скажу какое-то заклинание, ты его произнесешь, и я на счет «три» отсюда исчезну? Ну, знаешь, тогда ты еще глупей, чем кажешься.
– Вот как? – ледяным тоном вымолвил Понтий. – Что ж, значит, я глуп. Примем это как данность. Ты мне только вот еще что скажи: как вы размножаетесь, кикиморы? Насчет красных девушек и огненных змеев я все понял. А естественным путем? У вас вообще секс есть? Нет-нет, – торопливо оговорился он, и Алёна поняла, что будь у Понтия свободны руки, он непременно замахал бы ими, – ты не подумай, я так, умозрительно... вообще, из любви к знаниям. Понимаешь?
– В том смысле, что тебе до меня, до кикиморы, и дотронуться противно? – хихикнула Алёна. – Успокойся, ты тоже не в моем вкусе.
И вдруг она вспомнила его ясные глаза, и соломенные кудри, и широченную грудь, и «фенечки» в волосах, и серьгу в носу... Нелепый, конечно, но почему-то жутко привлекательный, возбуждающий вид. Стоп! Спокойствие, только спокойствие!
– Да? – обиделся Понтий. – А откуда ты знаешь, каков я? Моя голова наверху, рядом с тобой только ноги, как я понимаю, болтаются.
– Ты что, думаешь, для нас, кикимор, существуют такие мелочи, как земляная толща? – фыркнула Алёна. – Я вижу сквозь своды подвала и дурацкие бусинки в твоей бороде, и колечко в носу... Ну и мода у вас, у людей, нынче пошла!
– И не говори, – хохотнул Понтий. – Мода нынче такая пошла, что я и сам ужасаюсь, когда на себя в зеркало смотрю. Но ты не отвлекайся от темы. Или скажешь, что у вас, кикимор, как в Советском Союзе, секса нет?
– Отчего же, – сдержанно ответила Алёна. – Все у нас есть, все как у людей. На святки кикиморы рожают детей. Наши младенчики вылетают в трубу на улицу, где и живут до Крещенья. То есть до 19 января, – уточнила она, словно сделала сноску. – Называются они «шуликуны».
– Нет, но от кого вы их приживаете? – не унимался Понтий. – Сношаетесь с кем?
Разговор принимал какой-то странный оборот... По идее, Понтию пора бы выдавать свои секреты, а он вдруг ударился в тонкости сексуальной жизни женских домовых духов – кикимор. И тут Алёну осенило: да ведь парень просто-напросто тянет время! Он ждет возвращения Зиновии, которая убежала за помощью, – уж «намоленное пространство», которое так и окружает Зиновию, должно непременно отогнать кикимору от Понтия.