– Милостивый бог, – пробормотала Алёна почти со священным ужасом. – Туземец, никак? Ты видишь его нос?
– Вижу, вижу, – кивнул Леший, притормаживая. – А ты видишь блямбу на его шубе?
Слева на груди дубленка незнакомца была украшена изображением орла, за распахнутыми крыльями которого виднелись яркие лучи восходящего солнца. В когтях орел держал какой-то странный нож.
– Ариец? – предположил Леший. – Или древний римлянин?
Алёне блямба что-то напоминала, но что именно, она никак не могла сообразить.
Между тем туземец (ариец или древний римлянин, нужное подчеркнуть) замахал рукой и двинулся к «Форду». Он что-то говорил – губы его шевелились, но слышно ничего не было.
Алёна опустила стекло.
– Здравствуйте, люди добрые, – донесся голос незнакомца. – Подвезете пару кэмэ, до заброшенной деревни? Мне там надо пару десятков кадров нащелкать на закате.
И блондин потряс многочисленными фотоаксессуарами, висевшими на его могучей груди.
– Садитесь, – кивнул Леший. – Заброшенная деревня – это любопытно. Я и сам поснимал бы ее. У меня такая мысль была, еще когда в Падежино ехали, да мы спешили... а сейчас с удовольствием составлю вам компанию. Леночек, ты не против?
– Да ради бога, – улыбнулась Алёна, с интересом разглядывая незнакомца.
Он был младше того мужского контингента, с которым она обыкновенно общалась (не более двадцати пяти, а Алёна начинала отсчет своих приоритетов преимущественно с тридцатилетних), однако оказался настолько хорош собой и привлекателен, что вполне мог бы стать одним из тех спорадических исключений, которые только подтверждали правило ее личной жизни, кабы не встретились они в обстановке сугубо дорожной и к интиму не располагающей. Ну вот что такое не везет и как с ним бороться?! Алёна мигом перехватила несколько более чем заинтересованных взглядов молчела на ее правую руку, а потом на руку Лешего и спрятала улыбку. Так, понятно. Ему уже до жути хочется узнать, какие отношения связывают пару в автомобиле – женщину, которая одним взглядом задела его сердце, и мужчину за рулем. Как бы половчее дать ему понять, что никакие? Да легко и непринужденно, как любит говорить один Алёнин приятель, классный фотограф Андрей Овечкин.
– Ты ведь знаешь, Леший, что я тебе все позволю, я очень снисходительная сестрица. Но если это нас задержит, ты лучше Анечке позвони: нехорошо волновать такую жену, как она, – проворковала Алёна с нежной родственной улыбкой.
И была вознаграждена протяжным взглядом молчела.
«А интересно, он свою носовую серьгу снимает, когда целуется и все такое? – подумала Алёна. – И как она вообще называется, интересно знать?»