Я навела ему в лицо луч фонарика и рявкнула:
– При чем тут твоя жена, придурок! Ты задавил одного паренька. Серьезные люди, которым он приходился близким родственником, наняли меня, чтобы я с тобой разобралась.
– Как задавил! Кого задавил? Я никого не давил, богом клянусь, – заголосил он, – я вообще не понимаю, о чем ты говоришь. Я за руль-то уже давно не сажусь. Тачка на стоянке. Я сейчас не могу за рулем, у меня кризис…
– На какой стоянке стоит твоя машина, козел? – зло спросила я, вспоминая, как битый час обследовала стоянки вокруг дома Дениса в поисках его бежевой «Тойоты». По свидетельствам очевидцев, парня сбила светлая иномарка, так что машина пленного подходила под описание. Только на стоянках ее не было. – Повторяю: где твоя машина?!
– Я не помню. Набухался и очнулся утром дома, а куда машину девал, не помню, – заныл мужчина с диким страхом в глазах. – Может, ее даже угнали или менты отняли. Если б я знал, то сразу бы сказал. Матерью клянусь! Бог свидетель!
– Хм. Вот Богу и расскажешь свою душещипательную историю, – хмыкнула я, – за тебя уже уплачено. – С лопатой в руках я решительно двинулась к нему. – Куда бить, по тыкве или в пузо?
– Я заплачу больше, чем они! – взвизгнул мужчина, не помня себя от страха.
– На что мне твои деньги? – буркнула я, прекрасно зная, что у Дениса за душой ни гроша. – Что, по-твоему, я приду к своим нанимателям, верну деньги и скажу: извините, не получилось. Я его передумала убивать! Они за такое меня сами пришьют.
– Можно же им ничего не говорить, – от ужаса соображалка у алкаша заработала превосходнейшим образом, – оставь их деньги себе, скажи, что убила меня, а я заплачу тебе потом еще в два раза больше, чем дадут они. Я уберусь из города. У меня кореш на Севере живет, поеду к нему. Тут меня больше не увидят. Подумай, сколько денег ты можешь получить.
– А план неплох, черт возьми, – подыграла я, – только перед тем как я тебя отпущу, убеди меня, что это действительно не ты убил парня. Чем докажешь, что ты ни при чем? Алиби есть на это время?
– А когда его сбили? – обрадованно спросил Денис. Ему уже грезилось освобождение. Я же из его слов заключила, что ему действительно неизвестно про покушение. Нас в Ворошиловке учили определять по голосу, мимике, движению глаз и зрачкам – врет человек или нет. Основываясь на своем богатом опыте, я решила, что Денис говорит правду. Однако был небольшой шанс, что он ловко имитировал шоковое состояние, поэтому и не проговорился насчет времени. Внимательно наблюдая за его расширенными зрачками, я сказала: