Маршрут движения параллельно «железке» он выбрал по двум причинам. Во-первых, полоса отчуждения вдоль рельсов была ровная, не в пример сложнопересеченной местности, начинавшейся уже в семидесяти метрах от рельсов. Ну а главное, впереди километрах в трех-четырех от места их десантирования за деревьями, растущими у железной дороги, он разглядел темный конек крыши. Можно было тащить раненого и напрямик к трассе, но Стасу было известно лишь направление, где она может проходить, но никак не расстояние.
За полтора часа, пока они добирались до цели, Станислав испытал на себе все прелести бурлацкой жизни. Если еще добавить к этому ноющее после прыжка из летящего на всех парах состава тело, то можно понять, почему Стас, дошагав до будки, стоящей у переезда, уже не смог подняться по двухметровому откосу, а сел, точнее – рухнул, на траву у его подножия. Архипцев держался на грани, а вернее, за гранью сил. Он уже не говорил, не стонал, а лишь что-то тихо шептал себе под нос.
Надежды Станислава на скорую, в смысле – людскую, помощь не оправдались. Будка выглядела нежилой. На дверях висел ржавый замок, окна были заколочены деревянными щитами. Вероятно, после установки на переезде автоматического шлагбаума надобность в присутствии здесь железнодорожного служащего отпала.
Минут десять Станислав приходил в себя. Затем он поднялся на ноги и влез на насыпь. Никакого жилья при ближайшем обозрении окрестностей, как и машин на дороге, не наблюдалось.
Как тот витязь на распутье, Стас стал прикидывать, в какой стороне ему голову снесут, а где коня потеряет. Ничего путного ему на ум не пришло. Трезво рассудив, что тащить дальше Архипцева ни сил, ни смысла нет, Станислав уже почти решил, что оставит его около будки и двинется к трассе за помощью. Может, кто и раньше сердобольный здесь поедет, подберет раненого...
Его рассуждения прервал едва слышимый треск. Из-за далекого леска выплыла темная точка и, приближаясь, стала медленно расти. Скоро Стас разглядел, что это едет мотоцикл с коляской. Он двигался не с той стороны, где должна была проходить трасса, а с противоположной. Да не все ли равно, откуда и куда эта тарахтящая коляска движется, главное, она может решить проблемы, стоящие перед Станиславом. У него от сердца отлегло и даже стали поменьше ныть натруженные суставы.
Абориген в лице мужика средних лет, от которого крепко несло перегаром, оказался отзывчивым и шустрым. Последнее качество у Сереги, так он представился Стасу, особенно проявилось, когда тот показал местному товарищу две стодолларовых купюры. Одна предполагалась как плата за транспортировку Архипцева в районную больницу, вторая – за консультативную помощь и услуги связи самому аборигену.