– Нет, конечно, – ответила я. – Ешьте здесь. Если не хватит, накормлю вас на первой же станции пирожками.
– Нет уж, спасибо, я лучше поголодаю, – замотал головой Серегин. – А вы ведь играли роль не только свидетеля, вы в курсе?
– Да, я догадалась, – кивнула я. – Снайпер стрелял не в вас, и Боря случайно оказался на линии огня. Стреляли в меня. А потом в кармане снайпера я нашла свою фотографию. Но здесь все логично: вы должны были поставить снайперу четкую серьезную задачу, а не попросить его поучаствовать в идиотском розыгрыше. Как вы ему меня представили?
– Как свою бывшую жену, – ответил Серегин, надкусывая бутерброд с колбасой. – Выгнала, дескать, пять лет назад из дома с одной зубной щеткой в чемодане, отсудила все нажитое непосильным трудом. Пять лет я о ней не слышал и не жаловался, но как только немного поднялся – здрасьте вам, появилась, алименты, сука, требует. Это я вам вкратце рассказываю, стрелку иначе говорил. С душой, с огоньком. Такую Санта-Барбару завернул, что он, сердешный, чуть не прослезился. Даже денег потребовал меньше, чем обычно. Хотите вина? – Серегин наклонил над одноразовым стаканчиком бутылку и вопросительно посмотрел на меня.
– Нет, спасибо, – сказала я. – Ловко придумали. Не важно, он бы меня убил или я его. Создавалось полное впечатление, что вам кто-то вполне серьезно угрожает.
– Именно, – кивнул Серегин, отхлебывая из стаканчика. – Но вы едва все не испортили, когда решили брать его живым. От вашего плана у меня волосы зашевелились, я ни минуты не сомневался, что вы его возьмете. Натравил на снайпера Борю, якобы вам в помощь, на самом деле надеялся, что он только все испортит: либо кто-нибудь снайпера все-таки завалит, либо ему удастся уйти. Но и этого мне показалось недостаточно, я решил перестраховаться и сам поперся ночью на завод. Как показала практика, не напрасно. И это не единственный случай, когда вы чуть не сорвали мои планы!
– Вот как? И когда же был следующий?
– Вы слишком быстро вышли на Вялого, – Серегин снова приложился к стаканчику. – Отчасти случайно и не без моей помощи, но все-таки вышли. Я рассчитывал «вспомнить» татуировку на веках чуть позже, но когда вы мне фотографию того утопленника под нос сунули, у меня уже не осталось другого выхода. Казалось бы, дело поправимое, я уже был готов забрать деньги. Но вы и тут превзошли все мыслимые пределы, поперлись в Горекамск посреди ночи. Утром мне пришлось здорово посуетиться.
В соседнем купе заржали. Не засмеялись, а именно заржали в десяток луженых глоток, громко и неприлично. «Должно быть, музыканты развлекаются», – подумала я, вспомнив виденную мной при посадке в вагон стайку веселых молодых людей с гитарами наперевес.