– Мусор-то? Дома, – пожав плечами, ответила я.
– Я о кедиках, – снова хмыкнула Танюсик, протягивая мне пачку жвачки. – На, пожуй и успокойся.
Кто еще умеет понять так, как лучшая подруга!
– Мама принесла, – объяснила я, взбодрившись от ее дружеского внимания. – С распродажи «Зары-кидз».
– Хорошо иметь такую продвинутую маму, – вздохнула Танюсик, густо припудривая остренький носик.
– Моя школа! – похвасталась я, любуясь своей несравненной обувью. – Все-таки годы тренировок прошли не зря.
– Моя бы ни за что такие не выбрала, – сказала Танюсик. – Только кроссовки фирмы «Адидас» китайского производства, фасона 1989 года.
До урока мы успели еще обсудить кучу важных вещей – новую помаду Танюсика, розовые шнурочки моих кедиков, книгу Ирины Молчановой «Крылья для двоих» и фотки на подружкином мобильнике.
А потом прозвенел звонок, и праздник жизни окончился.
Она нависла над классом, как коршун над цыплятами. Высоченная – под метр девяносто, мощная, и вдобавок – во всем сером. На лице ничего человеческого – я не заметила ни следа губной помады или запаха духов. Тонкие губы поджаты, глаза мрачно сверкают из-под нахмуренных бровей.
– Кто это? – Танюсик испуганно прижалась ко мне, спрятав под парту начатое вязание. Шел третий урок, и подруга надеялась успеть до конца дня довязать новую сумочку.
– Не знаю, – прошептала я, стискивая руки. – Надеюсь, что не новая училка.
– Хуже. Практикантка из училища, – раздался сзади шепот Гоши Рогожкина.
– Практикантка?! – Мы с подругой недоуменно переглянулись. – А из какого училища – для укротителей тигров? Или из военного?
Словно подтверждая наши предположения, серая каланча грозно нахмурилась и вдруг гаркнула:
– Разговорчики в строю! А ну-ка, замолчали там, за второй партой у окна!
– Это мы! – испуганно прошептала Танюсик, прячась за меня. – Это мы за второй партой у окна! Это у нас разговорчики!
– Я кому говорю! – угрюмая туча поплыла по классу и нависла прямо над нами. А потом грянула молния и загромыхал гром: – А ну-ка встать, когда учитель с вами разговаривает!
Мы с Танюсиком вскочили, как ошпаренные. Ладошка подруги тихо вползла мне в руку, и я сжала ее в последнем прощании.
– Никакой дисциплины. Совсем разболтались! Ну, я вас научу учиться. Ну, я вам покажу, что такое порядок!
В мгновение ока нас с Танюсиком оторвали друг от друга и разметали за разные парты: Танюсик улетела в дальний угол и приземлилась рядом с второгодником-переростком Арсением Брыкаловым по прозвищу Брыкала, а ко мне перекинули рыжеволосого очкарика-полурослика Мишу Смыша (прозвище аналогично фамилии).