– Выходи за меня замуж. Прошу. Я давно должен был это сделать! Прости меня!
Она выскользнула из-под его рук.
– Здесь мой дом и муж.
– Какой он муж! – поморщился Виктор Борисович. – Нищий студент, сопливый мальчишка! А я тебе дам все. Все мое будет твоим! Люблю я тебя, очень люблю, – прошептал он, – все для тебя сделаю!
Сашенька покачала головой.
– Голая буду, голодать буду, камни грызть буду, но к тебе никогда не вернусь. Никогда. – Она закрыла за собой дверь.
Виктор Борисович захлопнул коробочку, взвесил в руке, посмотрел, куда бы кинуть, и… положил в карман.
Дверь комнаты открылась. Вышли «качки», один из них обернулся:
– Даю вам три дня, молокососы, чтоб деньги вернули, – крикнул он. – Больше разговоров не будет.
Они пошли по коридору.
– Одну минуточку, – окликнул их Виктор Борисович.
Незванные гости остановились.
– Сколько эти студенты должны вам? – Он вытащил толстый бумажник. – Называйте сумму, только врать и преувеличивать не надо!
Витя уснул пьяный. У его дивана – недопитая бутылка и стакан. Сашенька в углу вязала. Серьезным и сосредоточенным было ее лицо. Тима сидел рядом, скорбно молчал. Потом вдруг сказал:
– Я прочитал в каком-то журнале: «Счастье есть, но его не может быть слишком много».
– А разве ж его много? – усмехнулась Сашенька, отложив вязание. – Сидим в нищете, перспектив – ноль, через три дня нас зарежут эти бандиты, а они зарежут, раз обещали.
– Витя протрезвеет и что-нибудь придумает, – успокаивал ее Тима.
– Ага. Витя расплатится с долгами. И дом нам купит. И камин у нас будет, и бассейн, и большая библиотека. – Сашенька заплакала.
Тима робко по-дружески обнял ее.
– Не плачь. Бог велик. И не важно, как его зовут. Он един. И он добрый! Он не даст нам пропасть! Вот увидишь, у нас еще будет дом!
Сашенька всхлипнула, утерла слезы:
– А ты женишься на хорошей девочке. Мы с ней по вечерам будем болтать на кухне и огурцы солить.
Тима опустился перед ней на колени. Он держал в руках нитку, которую спицы Сашеньки превращали в вязание. Нить переходила из его пальцев в ее – медленно, незаметно.
– Нет, Сашенька, в этом доме хозяйкой будешь только ты. Птичка ты наша с подбитым крылышком.
Сашенька надела недовязанную шапочку себе на голову, засмеялась.
– Все мы найдем работу, – продолжал Тима, глядя ей в глаза. – И мы, и другие тоже.
– Всем повысят пенсию, а самолеты перестанут разбиваться. Ты, Тимка, сентиментальный романтик. Я тоже так думала, когда была маленькой и глупой.
– А теперь поумнела?
– Да, – жестко и коротко сказала она. – Надо уметь у жизни вырвать то, что тебе нужно. Меня теперь ничто не остановит.