– Ты чего, Ника? Ты же мать предаешь! – обалдел Слава.
– Я никого не предаю.
– Нет, предаешь!
– Уйди, видеть тебя не хочу, понял? Убирайся и больше не подходи ко мне! – Ника толкнула его и побежала к подъезду.
Доктор сдержал свое слово, не пустил Нику к Ларисе ни на другой день, ни на третий.
Отцу девочка побоялась рассказать о случившемся, да он и не появлялся – сказал, что пока ночует у дяди Вити.
Ника жила в тревожном ожидании, жила с одной только мыслью – повидать Ларису, поговорить с ней.
Дома был страшный скандал. Мать, узнав про ее занятия живописью, разорвала все рисунки. А потом… потом отправилась к директрисе…
Директриса встретила Татьяну приветливо, они были одного поля ягоды! И сразу поняла суть проблемы. Она ласково улыбалась:
– Господи, ну будет все так, как вы хотите, милейшая Татьяна Борисовна! Мы никого силой не держим! Хотя не скрою, ваша дочь – способная девочка!..
– Плевать мне на ее способности, – перебила ее Татьяна. – Мне сегодня ее классная звонила. Одни прогулы! Математика – профилирующий предмет, а у нее две тройки. Куда же годится? Я требую, слышите, требую прекратить ее общение с этой особой!
– Не волнуйтесь, Татьяна Борисовна. Я вам сейчас расскажу кое-что интересное!
А в это время Ника входила в класс художественной школы.
Ларисы, конечно же, не было. Ника сразу почуяла что-то недоброе… И не ошиблась! Стая волков смотрела на нее, а не десяток девчонок-ровесниц.
– Что вам нужно?
Они уже окружили ее кольцом.
– Без году неделя у нас, а Лариса Дмитриевна с тобой только и нянчится, – усмехнулась одна из учениц.
– Думаешь, так и будет?
Кольцо вокруг Ники сжалось плотней.
– Думает, что она самая умная и Лариса Дмитриевна будет всегда за нее заступаться!
– Фиг ей! Вали ее, девчонки!
И они впрямь повалили ее на пол. И били ногами – жестоко, безжалостно. Ника почти не сопротивлялась, у нее не было сил…
Директриса же успокаивала разбушевавшуюся Татьяну:
– Ваши молитвы услышаны, Татьяна Борисовна. Особа эта вчера уволилась. Даже сама прийти не соизволила, по телефону объявила о своем уходе. Я никогда не питала симпатии к Ларисе Дмитриевне, уж поверьте! И прослежу, чтоб ваша девочка здесь больше не появлялась, если вам так угодно.
Таня чуть не расцеловала директрису и, попрощавшись, поспешила в класс.
Нику она нашла избитую, в изорванной одежде. Но жалеть не стала. И выяснять не стала, за что били ее девчонки. Взяла за руку, потащила к машине:
– Так тебе и надо, дуре. Садись в машину!
– Нет! – вырвалась из ее рук девочка. – Я больше тебя слушать не буду. Я буду жить так, как захочу. Я поеду к Ларисе.