Сыночка уговаривать было необязательно, тем более что он еще не понимал некоторых слов типа «образование», «безопасность» и «социальная защищенность». Хотя чуть позже свою ноту в бабушкин хор протеста против иммиграции он внес — по приезде у него появилась небольшая лысина на белокурой головенке. Проклиная французский детский сад, я повела его к дерматологу. Тот заявил, что это не в его компетенции, и порекомендовал аллерголога. Аллерголог, проверив на 138 типов аллергенов, особенно интересовался реакцией на березовую пыльцу, несмотря на мои активные заверения, что этого добра навалом в Сибири, а вот залысин у нас там не было. Тогда он отправил нас к невропатологу. В общем, пока мы переходили от одного специалиста к другому, лысина прошла, а диагноз носил труднопроизносимое буквосочетание и означал психологический стресс организма и неприятие им новой воды, климата и в особенности непонятного еще французского языка, на который едва научившийся говорить порусски ребенок отреагировал молчаливым недоумением — эти коллеги по детскому саду рты открывают, звуки произносят, а он ничего не понимает. Понятие «иностранные языки» им осозналось несколько позже и особенно отчетливо на первом уроке географии.
Глава девятнадцатая
Ясновидящий французский стоматолог, или Парижская несредняя школа
О том, за что французские стоматологи недолюбливают советских коллег, о том, кто болтливее — парикмахеры или зубные врачи, о том, как пристроить ребенка в крутую парижскую школу, а также о том, является ли икра взяткой или знаком внимания
Моим первым знакомым представителем этой неблагородной и дурно жужжащей профессии стал школьный приходящий стоматолог, пару раз в году профилактически («У вас все хорошо, молодой человек!») и отнюдь («А вот вам, молодая леди, придется вырвать этот зуб!») осматривающий учеников на предмет выявления кариеса. Мне часто не везло, и кариесы появлялись у меня с генетической к ним предрасположенностью, доставшейся по наследству от папеньки. Поэтому полюбить стоматологов и их благородный труд мне так и не удалось. Особенно того первого, школьного, который, как оказалось впоследствии, использовал проклинаемые французским крутым стоматологом пломбы из какогото неведомого материала, по предположению француза, используемого лишь секретными советскими спецслужбами. Выкорчевывая такую пломбу из моего зуба, он пробормотал какоето выразительное слово. Это слово можно часто услышать от шоферов грузовиков или колхозников, работающих на полевых работах, или от писателей, нечаянно стеревших в компьютере после напряженной работы весь текст, однако я не ожидала, что оно могло использоваться представителями французской аристократии.