– Сделай это, и Спенсер Лоутон проиграет твое дело. Но необходимо кое-что еще. Один раз в день, ежедневно, ты должен закрывать глаза и говорить мальчику, что ты прощаешь его, и ты в самом деле должен от всей души простить его. Ты слышишь меня?
– Слышу, – ответил Уильямс.
На развилке дорог Минерва остановилась.
– Теперь возвращайся в Саванну и делай то, что: тебе сказала.
– А ты сама не пойдешь домой? – спросил женщину Уильямс.
Минерва похлопала по сумке с землей. – Бэби, я никогда не таскаю эту землю домой. Мне надо ее отнести в другое место, и я должна сделать это одна.
Уильямс молча завел мотор, и мы поехали обратно в Саванну.
– Вы собираетесь следовать ее инструкциям относительно фотографии Лоутона? – спросил я.
– Возможно, – коротко ответил Джим. – Это, конечно, мракобесие, но для меня оно может оказаться превосходной психотерапией – зашить Лоутону рот, «красить ему глаза. Да, пожалуй, я этим займусь.
– А как насчет ежедневных посланий Дэнни Хэнсфорду о прощении? Это вы тоже будете делать?
– Разумеется, нет! – отрезал он. – Дэнни был никем иным, как потенциальным убийцей.
Уильямс допил водку с тоником.
– Все дело заключается в деньгах и только в них, – заговорил Джим. – Деньги. Дэнни знал, что в доме лежат двадцать пять тысяч долларов наличными. Когда мой адвокат, Боб Даффи, прибыл на место происшествия в ту ночь, он ходил по дому, перебирал все драгоценные вещички, переворачивал их и разглядывал. Когда я спросил его, какой счет он собирается предъявить мне за услуги, он ответил: «пятьдесят штук». Потом я нанял Бобби Ли Кука. Он привез ко мне свою жену, и они потребовали с меня антикварных ценностей на пятьдесят тысяч долларов, и это не считая издержек Кука. Помощник Джон Райт Джонс получил двадцать тысяч долларов. А теперь будет новый суд, и у меня снова потянут деньги.
– Да еще мать Дэнни со своим иском в десять миллионов долларов. После всех хлопот и горя, которые он доставил ей в отместку за то, что она вышвырнула его из дома и заключила с полицией договор о защите от собственного сына, она вдруг воспылала любовью к своему милому сыночку, мгновенно превратившемуся в агнца и любимое чадо. Из опасной обузы он стал возлюбленным источником десяти миллионов. Один Бог знает, во сколько мне обойдется протест по поводу ее иска.
– Так что видите, все крутится вокруг денег. Именно поэтому я люблю Минерву. Вы можете смеяться над! всем этим дурацким колдовством сколько вам будет угодно, но сегодня оно обошлось мне всего в двадцать пять долларов. Я не знаю, поняли ли вы ее подход, но независимо от этого, она меня устраивает.