Когда они выходили из хижины, Кейн остановился, чтобы еще раз окинуть взглядом маленькое жилище.
– Бьюсь об заклад, мне еще никогда не было здесь так хорошо, как в этот раз, – сказал он и, закрыв дверь, пошел к оседланным лошадям Хьюстон сама собиралась сесть на лошадь, но Кейн поймал ее за руку и подсадил в седло. Она попыталась скрыть свое удивление. И это был тот мужчина, который бросил ее одну карабкаться по скалам?
Кейн кивнул:
– Ты снова выглядишь, как леди, в этом костюме, – пробормотал он.
Они молча поехали вниз по предательски крутому склону, и несколько раз Кейн притормаживал, чтобы она могла его догнать.
Подъезжая к Чандлеру, они поехали медленнее, и Хьюстон наконец заговорила.
– Кейн, ты знаешь, о чем я думала все эти дни? Он хитро ей подмигнул:
– Конечно, знаю, дорогая, и я наслаждался каждым мгновением твоих мыслей.
– Нет, не это, – нетерпеливо сказала она. – Я думала о том, чтобы пригласить твою кузину Джин пожить с нами.
Когда она взглянула на Кейна, то увидела, что он открыл рот.
– Я сомневаюсь, что она примет прямое приглашение, потому что вы, Таггерты, все такие гордые, но я намеренно придерживала место управляющего свободным, думаю, она будет рада получить работу. Так мы сможем вытащить ее из угольных лагерей, и, кроме того, тебе не кажется, что она и Эден могли бы составить очаровательную пару?
Кейн уставился на нее и все еще не мог закрыть рот.
– Ну, так что ты думаешь?
Наконец ему удалось закрыть рот и отвести взгляд.
– Когда я сказал Эдену, что собираюсь жениться, он спросил у меня, готов ли я впустить в свою жизнь женщину. Этот прохвост чуть не помер со смеху, когда я сказал, что не собираюсь из-за женитьбы менять свою жизнь. Теперь мне становится ясно, почему он смеялся. Кого еще ты намерена пригласить жить в наш дом? Городских алкоголиков? Но скажу тебе сразу, мой предел – это проповедники. Я люблю проповедников еще меньше, чем детей. Хотя, конечно, это не имеет значения, кто мне нравится…
Он замолчал, когда Хьюстон гордо подняла голову и пришпорила лошадь. Секунду он, не двигаясь, смотрел на нее, потом подстегнул лошадь и одним рывком догнал ее.
– Дорогуша, мы не будем сходить с ума, а? Ладно? Ты можешь пригласить, кого пожелаешь – дом и так большой. Мне лично вообще все равно.
Первый раз в жизни он пытался задобрить женщину и чувствовал себя при этом неловко.
Он взял поводья ее лошади.
– Я даже не видел этой женщины. Как хоть она выглядит? Может, она настолько уродлива, что мне и смотреть-то на нее не захочется.
Он мог поклясться, что заметил на ее губах еле различимую тень улыбки. Так, понятно… юмор – самый верный способ.