— Это Генри Бауэрса рук дело. Сколько воды утекло с тех пор. Хорошо еще, что он не вырезал на мне свое чертово имя.
— Мистер Хэнском…
Хэнском взял еще две лимонные дольки, одновременно в каждую руку, запрокинул голову и залил себе в нос соку точно капли от насморка.
Он содрогнулся всем телом, отложил выжатые дольки и сделал два больших глотка из кружки. Вновь содрогнулся, отпил еще и, закрыв глаза, схватился за обитый кожей край стойки. На мгновение он держался за нее, как матрос, вцепившийся в леер во время шторма. Затем открыл глаза и улыбнулся Рики Ли.
— Я мог бы так за ночь высосать всю бутылку.
— Мистер Хэнском, зря вы это затеяли, — нервно проговорил Рики Ли.
К буфетной стойке с подносом в руках подошла Энни и попросила пару бутылок «Миллерс». Рики Ли достал их и передал официантке. Он вдруг почувствовал, что ноги у него стали как резиновые.
— Мистеру Хэнскому плохо? — спросила Энни у Рики Ли. Взгляд ее был устремлен куда-то мимо, и Рики Ли повернулся, чтобы взглянуть, куда она смотрит. Мистер Хэнском, перегнувшись через стойку бара, аккуратно извлекал из банки с закусками лимонные ломтики.
— Не знаю, похоже на то, — отозвался Рики Ли.
— Так чего ты штаны протираешь, сидишь тут. Сделай что-нибудь. — Как и большинство женщин, Энни была неравнодушна к Бену Хэнскому.
— Не знаю. Мне папаша всегда говорил: если клиент в здравом уме…
— У козла мозгов и то больше, чем у твоего папаши, — сказала Энни. — При чем тут твой отец? Ты должен прекратить это, Рики Ли. Он ведь так напьется и окочурится.
Получив нагоняй, Рики Ли вернулся к тому месту, где сидел Хэнском.
— Мистер Хэнском, думаю, вам действительно надо бы это самое…
Хэнском запрокинул голову, выжал лимон, на этот раз порывисто втягивая ноздрями сок, как будто нюхал кокаин. Затем глотнул виски, словно это была простая вода, и важно посмотрел на Рики Ли.
— Вот это да! Я видел всю эту кодлу. Они танцевали на коврике у меня в гостиной, — со смехом проговорил он. В кружке оставалось виски, наверное, глотка на два.
— Довольно! — сказал Рики Ли и потянулся к кружке.
Хэнском осторожно отодвинул ее в сторону.
— Ну и наворотили они там. Такой погром учинили!
— Мистер Хэнском, пожалуйста.
— А у меня есть кое-что для ваших сынишек, Рики Ли. Чуть было не забыл.
Хэнском запустил руку в карман своей выцветшей хлопчатобумажной рубашки и стал выуживать что-то пальцами. Рики Ли услыхал приглушенное позвякивание.
— Отец умер, когда мне было четыре года, — сказал Хэнском. В его голосе не было пьяных ноток — слова он выговаривал довольно четко. — Оставил нам кучу долгов и еще вот это. Я хочу, чтобы они перешли к вашим детям, Рики Ли.