В общем, недели через три после ухода Олега я озверела окончательно и, припахав парочку влюбленно слоняющихся за мной все свободное от тренировок время парней лет пятнадцати, начала благоустраивать местную жизнь… Для начала, пользуясь именем практически занесенных здесь в ранг святых Мериона и Ольгерда, я заставила парней поставить небольшой отдельно стоящий сарай и под моим руководством обустроить там баню. И пускай купель в смежной комнатке, выжженная из цельного ствола умельцем Нирром, была слишком мала, а избавиться от дыма внутри сауны полностью не удавалось, но первые же ходовые испытания избушки на курьих ножках, как я ее обозвала, имели оглушительный успех. Глядя на мое довольное распаренное лицо, Нирр, еле дождавшийся своей очереди, практически без страха выполнивший мои инструкции и, как было приказано, рухнувший после парилки в ледяную воду, диким воплем возвестил всей деревеньке о приходе на Элион прогресса. В моем, довольно симпатичном лице…
Следующим моим великим деянием стало создание гамака: через пару дней чудо, состряпанное из тонко нарезанных кожаных полосок и привязанное в тенечке, внушало искреннюю зависть привыкшим спать на довольно жестких топчанах местным дамам…
Введенные в местную моду купальники, первый из которых был сшит мною собственноручно из шкуры какого-то местного хищника, скоро превратились в единственную одежду местных красавиц: мои бикини по сравнению с тем, во что превратили мое начинание деревенские мастерицы, казалось шубой рядом с майкой без рукавов… Впрочем, носить настолько открытые вещи мне не позволяли природное стеснение и скромность… Хотя, признаюсь, глядя, как по деревне, отсвечивая практически обнаженными ягодицами и бюстом, разгуливают местные девицы, вызывая здоровое томление духа (и тела) у сильного пола, мне тоже хотелось щегольнуть чем-нибудь эдаким…
Но удивить чем-либо местную публику, относящуюся ко мне как посланцу из другого мира, было попросту невозможно: ведь от меня по умолчанию можно было ожидать чего угодно! Поэтому все мои изыски пропадали втуне… То есть идеи приживались, становясь частью их обихода, а вот ожидаемого удивления почувствовать не удавалось: носовые платки, косметика, обувь на платформе, шубы, тренажеры, виденные мною в наших фитнес-клубах и многое еще, что по моим наброскам делал Нирр, мгновенно запускались в дело, но не доставляли мне ожидаемого удовольствия… В итоге, потеряв надежду почувствовать себя кому-то нужной, я ударилась в меланхолию: забиралась на вершину высоченной скалы, откуда в хорошую погоду было видно «аж до половины пути до места, где когда-то стояла Обитель Последнего Пути», как мне объяснил мой второй бессменный воздыхатель Лех, я часами загорала на ее вершине, вглядываясь в даль… Туда, откуда должен был показаться Олег, без которого мне было безумно тошно…