… — См. с. 37–42.
6-13 — Сперва Madame за ним ходила… — См. с. 42–45.
В первоначальном варианте учитель Онегина должен был получить такую характеристику:
Мосье Швейцарец очень [умный]
Учил его всему шутя
Что<б> не измучился дитя
Не докучая бранью [шумной]
(VI, 215).
В таком контексте обучение «шутя» воспринималось как изложение основ педагогики Руссо ("Швейцарец очень умный"). В Кишиневе Пушкин пережил увлечение Руссо и заново перечел его основные произведения. Не исключено, однако, что такая трактовка образа учителя была навеяна "Моей исповедью" Карамзина. Там учитель "женевец (прошу заметить, а не француз, потому что в это время французские гувернеры в знатных домах наших выходили уже из моды)" произносит следующую речь перед своим воспитанником: "Я родился в республике и ненавижу тиранство! Надеюсь только, что моя снисходительность заслужит со временем твою признательность" (Карамзин, 1, 730–731). В дальнейшем учитель делается покровителем разврата героя. На возможность такого развития пушкинского замысла указывает стих из строфы IV черновой редакции: "Мосье же стал наперстник нежный" (VI, 216). Ср. характеристику Пушкиным наставника в трагедии Расина «Федра»: "Терамен аббат и сводник" (XIII, 87).
14 — И в Летний сад гулять водил. — Летний сад — петербургский парк, основанный Петром I; по утрам был местом детских гуляний.
IV, 6 — Острижен по последней моде… — В 1812 г., когда Онегин оказался "на свободе" (см. с. 19–20), французская прическа à la Titus[24] сменилась английской короткой стрижкой (ср.: "Вся английская складка <…> И так же коротко обстрижен для порядка" — "Горе от ума", IV, 4). Модная щегольская прическа обходилась в ту пору недешево. Ср.: "Я же, приехавши в 1822 г., застал только одного <парикмахера. — Ю. Л.>, Гелио (Heliot[25] <…> Чрез руки этих артистов <двух французских парикмахеров. — Ю. Л.> проходили головы всех мужчин, которые хотели быть хорошо обстриженными <…> Артисты брали дорого: за стрижку 5 руб., за дамскую куафюру 15 руб. ассигн<ациями>" (Воспоминания О. А. Пржецлавского. — В кн.: Помещичья Россия… с. 68).
7 — Как dandy лондонский одет… — Ориентация русских щеголей на английский дендизм датируется началом 1810-х гг. В отличие от петиметра XVIII в., образцом для которого был парижский модник, русский денди пушкинской эпохи культивировал не утонченную вежливость, искусство салонной беседы и светского остроумия, а шокирующую небрежность и дерзость обращения. Ср. в пушкинском "Романе в письмах": "Мужчины отменно недовольны моею fatuité indolente,