Кораблев запустил руку в карман и задумчиво побренчал связкой, на время забыв о донимавшей его боли.
В сейфе лежал крупный куш, но в то же время это была огромная обуза, возиться с которой у Валеры Кораблева не оставалось ни сил, ни времени.
Он вынул из другого кармана превратившуюся в мятый, перекрученный ком пачку сигарет, кое-как расправил ее и заглянул вовнутрь. Большинство сигарет было сломано, но парочка все же уцелела, сохранив если не товарный вид, то хотя бы способность дымиться. С трудом ввинтив одну из них в щель между распухшими кровавыми губами, Кораблев отыскал зажигалку и закурил. Его сразу замутило от дыма, и он решил, что без легкого сотрясения мозга не обошлось — симптомы были налицо. «У тебя еще не то будет, — мысленно сказал он себе, бездумно вдавливая тлеющий кончик сигареты в полированную крышку стола, — если ты и дальше будешь стоять здесь, как шишкинская сосна посреди поля…»
Затолкав лежавшие на столе деньги в боковой карман сумки, он повесил сумку на спинку уцелевшего стула и, прихрамывая, побрел в крохотную умывальную комнату, стараясь не обращать внимания на лужи подкрашенной кровью воды, блестевшие на кафеле у дверей туалета.
Он долго умывался над раковиной, а потом еще дольше посыпал себя стрептоцидом и заклеивал пластырем, хорошо понимая, что нестись по улицам, истекая кровью, было бы просто глупо. Его нынешняя физиономия и без того способна привести в состояние боевой готовности всю столичную милицию, а если с нее еще и будет капать…
Он выключил свет в умывальной комнате и в туалете, плотно прикрыл двери и обошел весь ломбард, повсюду гася свет и закрывая все, что могло закрываться.
Выходя из разгромленного кабинета, он прихватил свою сумку, щелкнул выключателем и запер дверь на ключ.
Прежде, чем покинуть ломбард через запасной выход, он задействовал систему сигнализации.
В темном заднем дворе его поджидал неброский темно-синий «опель», запертый в загоне из металлической сетки. Забросив сумку с деньгами на заднее сиденье, Кораблев отпер сетчатые ворота и сел за руль.
Прежде, чем запустить двигатель, он немного помедлил, но в конце концов запустил руку под приборную панель и нащупал пистолет. Тайник, хотя и довольно примитивный, до сих пор оправдывал себя, но теперь настало время, когда пистолет мог понадобиться. Было очевидно, что драчливый капитан действовал в чьих угодно интересах, но только не в интересах государства или конторы, в которой служил, а значит, жизнь Кораблева теперь не стоила ломаного гроша. Попытка к бегству, пуля в затылок, а улики, с помощью которых его можно будет посмертно обвинить во всех грехах, со временем отыщутся.