«Завтра обо всем поговорим, — пообещал он. — Я тут такого наковырял…»
На работу он, однако, так и не пришел, ограничившись торопливым и маловразумительным телефонным разговором с главным редактором. Шеф был полон самых мрачных предчувствий и не преминул устроить Татьяне разнос. Через полчаса он снова вызвал ее к себе и долго извинялся, но легче Татьяне не стало: она сама чувствовала, что они с Кареевым давно переступили черту, за которой свободный журналист превращается в законную дичь.
Подтверждение этому не заставило себя долго ждать. Сразу после полудня в редакции раздался телефонный звонок. Интеллигентный мужской голос попросил пригласить к телефону Татьяну Тарасову. Татьяна взяла трубку, и тот же интеллигентный голос с расстановкой произнес:
— Слушай меня внимательно, сука. Если вы с твоим Кареевым не перестанете валять дурака, вас закопают.
Ты все поняла?
— Кто вы такой? — спросила Татьяна. Голос у нее не дрожал — шок был настолько силен, что внутри у нее все онемело, как от новокаина. — Как вы…
Но вопросы остались без ответа — на том конце провода повесили трубку.
— Что случилось? — участливо спросила Оленька Щусева, в ведении которой находились ксерокс, телефон и прочие мелочи из разряда «принеси-подай». — Кто звонил?
— Свобода, — назидательно сказала ей Татьяна, — предусматривает ответственность за свои поступки.
Процитировав шефа, она спокойно встала из-за стола и очень спокойно удалилась в туалет, где с ней случилось что-то вроде кратковременной истерики. Немного успокоившись, она привела себя в относительный порядок и вернулась на свое рабочее место, втайне удивляясь столь бурной реакции на обычное, в общем-то, событие: за время ее работы журналистом ей много раз угрожали если не смертью, то инвалидным креслом. Обычно она оставляла эти угрозы без внимания, полагая их неотъемлемой частью своей профессиональной деятельности, но на этот раз все было как-то иначе.
В голосе звонившего ей человека звучала холодная уверенность.
Уже перед самым концом рабочего дня ее снова вызвал главный редактор и сухо объявил, что десять минут назад подписал приказ об увольнении Андрея Кареева.
— За прогулы, — ответил он на невысказанный вопрос Татьяны, зачем-то отводя глаза и без нужды перебирая лежавшие на столе гранки.
— Чудесно, — почти не слыша собственного голоса, сухо сказала Татьяна. — Только я не совсем понимаю, зачем вы сообщаете это мне. Я бы все равно прочитала приказ.
— А затем, — со сдержанной яростью сказал шеф, — что вы с твоим Кареевым допрыгались. Оба. Пока — я подчеркиваю: пока — мне удалось обойтись малой кровью. Что касается тебя, с этого дня ты переходишь в отдел рекламы. У меня все.